Голосъ Шарлотты звенѣлъ, какъ колокольчикъ. Эмми слышала, какъ сестра разсказывала что-то съ большимъ оживленіемъ, и не обратила на это вниманіе; но вдругъ та громко замѣтила:
— Послушали бы вы, какъ Гэй поетъ этотъ гимнъ!
Всѣ наперерывъ стали приставать къ ней, чтобы она упросила Гэя спѣть, тѣмъ болѣе, что теперь сумерки, и торжественный гимнъ какъ нельзя болѣе кстати.
Шарлотта отнѣкивалась. Эвелина стала упрекать ее за неумѣстную робость,
— Право, боюсь просить, — говорила дѣвочка;- онъ сегодня такой серьезный!
Эвелина разгулялась подъ конецъ вечера; желая показать при другихъ, что ей извѣстно многое изъ семейныхъ отношеній Гэя, а главное разсчитывая, что въ темнотѣ можно себѣ позволить излишнее, она сказала Шарлоттѣ:
— Онъ споетъ, я увѣрена; нужно только знать, какъ взяться за это. Я тебѣ скажу, какъ сдѣлать: поди, скажи, что Эмми проситъ его спѣть.
— Да, да! — закричала Элленъ Гарперъ, и всѣ расхохотались. Между тѣмъ Эмми чуть не обезумѣла отъ ужаса. Она хотѣла схватить сестру за руку, сказать что-то, но голосъ у нея замеръ, а Луиза Гарперъ оттащила ее въ сторону.
Строгій голосъ Лоры исчезъ въ общемъ гуле хохота и восклицаній. — Шарлота! идите! идите! мы вамъ никогда не простимъ, если вы не пойдете….
— Сестра! стой! не ходи! — умоляла ее Эмми дрожащимъ голокомъ. Зная, что Гэй терпѣть не можетъ пѣть церковной музыки при такой публикѣ, Эмми со страхомъ думала: «Какъ! и его хотятъ просить отъ моего имени?» Но ужъ было поздно. Шарлопа слишкомъ расшалилась, еи хотѣлось подразнить Лору и воодушевленная общимъ настроеніемъ, а главное, — разсчитывая на любезность Гэя, она нодошла къ нему и смѣло сказала:
— Гэй, Эмми проситъ васъ спѣть гимнъ «Отчизна вѣрныхъ.»
Гэй вскочилъ съ мѣста. Онъ подошелъ пряло къ Эмми. Шумная толпа притихла передъ нимъ, какъ овцы передъ львомь. Гэй былъ блѣденъ, лицо его почти окаменело.
— Вы желали этого? — спросилъ онъ у Эмми, дрожащимъ голосомъ. Онъ смотрѣлъ на нее одну, какъ будто другіе и не существовали.
— Простите, пожалуста! отвѣчала бѣдная Эмми, не зная что дѣлать, отъ стыда и униженія.
Глаза Гэя сверкнули зловѣщимъ огнемъ.
— Я не въ состояніи пѣтъ сегодня, извините! — отвѣчаль онъ хрипло, повернулся и вышелъ. Въ эту минуту явились мистеръ Россъ съ Мэри, и въ гостиную внесли свѣчи. Все общество, сконфуженное промахомъ, старалось завести рѣчь о другомъ. Эмми ничего не чувствовала, что происходило вокругь. Она опомнилась тогда только, когда Лора позвала ее, сказавъ, что карета за ними пріѣхала.
