– Мой друг, вы обглодали вопрос до костей, но проблема тем не менее не перестала быть философской, – заметил Пратаксис.
Черный Клык, не будучи уверенным, что над ним не издеваются, прищурившись, посмотрел на ученого. Хаакен всю жизнь типично по-солдатски презирал всякие интеллектуальные штучки и страшно этим гордился.
– Мы не можем уйти от проблем, – сказал Рагнарсон. – Но покой помогает нам думать. Итак, вопрос для обсуждения: что происходит?
Вальтер выплюнул изжеванную травинку. Подбирая себе другую, он ответил;
– Люди начинают нервничать, И я знаю совершенно точно лишь то, что их беспокоит отшельничество Фианы в Карак Штрабгере. Если она умрет…
– Знаю. Новая гражданская война.
– Не мог бы ты попытаться убедить её вернуться?
– Нет, пока она не выздоровеет, – ответил Браги, вглядываясь в лица друзей. Неужели они что-то подозревают?
Ему хотелось, чтобы этот проклятый ребенок появился на свет как можно скорее и вся эта катавасия закончилась.
Мысли Браги вернулись к той ночи, когда Фиана все ему рассказала.
Они лежали на кушетке в его кабинете, и это был один из тех редких случаев, когда они могли побыть вместе. Легонько поглаживая её обычно плоский живот, он спросил:
– Неужели ты переела баклавы? По-моему, ты немного поправилась…
Он никогда не считал себя тактичным собеседником и поэтому вовсе не удивился, когда Фиана залилась слезами. Немного успокоившись, она прошептала:
– Это не жир. Дорогой… я беременна.
– Дьявольщина! Только этого нам не хватало! – выпалил он, и в голове его встревоженным пчелиным роем загудели мысли: что ему теперь делать? Что скажет Элана? Она и без этого почти не скрывает подозрений… – Я думал… Вернее, доктор Вачел сказал, что у тебя больше не может быть детей. После Каролан ты должна была стать бесплодной.
– Вачел ошибся. Прости меня… – Она прижалась к нему, словно пыталась в нем раствориться.
– Но… Хорошо… Почему ты мне не сказала раньше? Дело уже зашло далеко, и только искусно сшитые платья скрывали предательскую полноту.
– Вначале я сама не поверила. Думала, что это нечто иное. А позже не хотела тебя огорчать.
Что ж, хорошо, что она хоть на время избавила его от лишних волнений. Узнав о предстоящем ребенке, он уже ничего не мог делать, кроме как беспокоиться.
Слишком много людей могли пострадать от этого. Элана, он сам, их дети, Фиана, не говоря о Кавелине, если его семейный скандал станет всеобщим достоянием. Браги проводил долгие часы, проклиная себя за собственную глупость. Однако при этом где-то в глубине души маршал признавал, что это событие может помочь ему в достижении своей главной цели. Если удастся отделаться и на сей раз малой ценой, то его связь с Фианой может оказаться вполне оправданной.
