Правда о Порт-Артуре. Часть 2 | страница 20

Обернулся назадъ: ровный обрѣзъ горы, и на равномъ разстояніи другъ отъ друга четыре жерла мортиръ.

Послѣ послѣдняго выстрѣла прошло двѣ минуты. На батареѣ тихо и темно. На гласисѣ я одинъ.

Внизу разстилается городъ, погруженный въ полную темень: ни на улицахъ ни въ домахъ ни признака свѣта. Городъ словно вымеръ.

Батарея сразу освѣтилась, словно днемъ. Огромный столбъ пламени вылетѣлъ изъ жерла мортиры.

Отъ сотрясенія воздуха зашумѣли мелкіе камешки, оторвавшись съ обрыва, и покатились внизъ.

Уже 3 часа подрядъ весь береговой фронтъ отъ Золотой горы громитъ Дагушань.

Вернулся въ казематъ. Большинство бывшихъ на батареѣ офицеровъ улеглось спать. Кто въ казематѣ, кто прямо на дворикѣ. Жарко и душно было.

Разговорился съ адъютантомъ крѣпостной артиллеріи, молодымъ, безусымъ поручикомъ.

Сей юноша вполнѣ оцѣнилъ свое положеніе, какъ адъютанта крѣпостной артиллеріи, и поэтому съ большимъ апломбомъ критиковалъ дѣятельность генерала Кондратенко, давая мнѣ довольно прозрачно понять, что онъ очень недоволенъ моими описаніями боевъ на Зеленыхъ горахъ, гдѣ я хвалю генерала. По мнѣнію юноши, я жестоко ошибался въ оцѣнкѣ Кондратенко.

Я избѣгалъ, по возможности, споровъ, и поэтому готовъ даже былъ принести свою покаянную — лишь бы выиграть во мнѣніи своего юнаго критика.

На батареѣ, за исключеніемъ Зейца, всѣ спали, когда я опять спустился въ казематъ. Заснуть не было никакой возможности: каждый выстрѣлъ въ буквальномъ смыслѣ оглушалъ

Я пристроился у стола. Привязалъ лампу и началъ писать свои ежедневныя «извѣстія» для «Новаго Края».

Черезъ два-три выстрѣла ко мнѣ спускался капитанъ Зейцъ и, полусонный, со мной бесѣдовалъ.

— Ну и задаемъ же мы японцамъ! Я думаю, тамъ на двѣ, на три версты отъ его склоновъ нѣтъ ни одной живой души. Я иногда удлиняю дистанцію и посылаю нѣсколько бомбъ за Дагушань…

— Ваше высокоблагородіе, доложилъ вошедшіи унтеръ-офицеръ: изъ штаба крѣпости приказали уменьшить огонь — стрѣлять черезъ полчаса.

— Передай на батарею, я сейчасъ приду!

— Отчего вы не передадите командованія вашему помошнику?

— Нѣтъ-съ. Нельзясъ, стрѣльба очень серьезная — сказалъ Зейцъ, скрываясь въ корридоръ.

Выстрѣлы стали рѣже. Въ казематѣ полная тишина. На батареяхъ тоже. Преодолѣвая сонъ, пишу, изрѣдка посматривая на часы. Еще пять минутъ до выстрѣла. Увлекся, не доглядѣлъ — да такъ и подпрыгнулъ на стулѣ отъ неожиданнаго удара.

Вышелъ опять на батарею. Чуть свѣтаетъ. На востокѣ загорался день. Океанъ подернутъ дымкой — едва плещется о прибрежныя скалы. Сгущается туманъ. Съ моря повѣяло холодкомъ. На батареѣ тихо.