Пол включил свет, и гостиная наполнилась розоватым светом. Он подошел к бару.
- Хочешь выпить?
Бернард кивнул.
Его приводили в смущение и замешательство воспоминания об этой великолепной лестнице, которая приглашала их в дом.
Если бы она могла ожить, она бы наполнилась громким пронзительным смехом, смехом неверной жены, за которой он гнался вверх по этой лестнице в пустую спальню.
Но она милосердно молчала.
Пол поднес бутылку к свету и внимательно посмотрел на этикетку.
- Это тебе понравится, - сказал он. - Калифорнийское, Пино Нуар, производство 1965 года. Я раздобыл его во время своей деловой поездки в Лос-Анджелес. Королевское вино.
Потом протянул бокал Бернарду.
- После купания выпьешь еще, если захочешь, - сказал он, ставя бутылку на место.
- А ты разве не выпьешь?
- Конечно, выпью. Я люблю джин с тоником. - Пол налил себе понемногу того и другого.
Он улыбнулся.
- Я вспоминаю, как ты однажды сказал, что джин с тоником это не напиток.
Они чокнулись.
- Я думаю, что ты можешь назвать меня не муж, - добавил он. Вот оно! Первое упоминание о прелюбодеянии. И сказано оно было как бы между прочим, так что даже несколько приободрило Бернарда, когда он заговорил.
- Я хотел бы объяснить тебе...
Пол прервал его, махнув рукой.
- Не будем трогать прошлое, - сказал он.
Бернард закрыл глаза и кивнул в знак согласия. С точки зрения лотки это было неправдоподобно, но, возможно, вполне понятно.
Какое это было чертовски замечательное вино!
Пол отозвался на похвалу брата. Может быть, слегка перестоявшее. Но вряд ли в целом мире можно найти человека, любящего и ценящего удовольствия так, как Бернард.
Он глубоко восхищался хорошей едой, хорошей музыкой и, конечно, только хорошенькими женщинами. Сверхчувствителен к боли, любви,критике.
Столь высокие оценки заслуживали многого.
Хозяин оживленно потирал ладони.
- Ну, а теперь искупаемся. Плавки, полотенце и тапочки для купания ты найдешь в ящике шкафа в комнате для гостей. Поторапливайся, нас ждет угощение.
Бернард взглянул на него.
- Стручковый красный перец с жареным цыпленком?
Пол поднял руку в знак возражения.
- Не беспокойся, я знаю все, что ты любишь. Мне известны твои вкусы.
И вновь Бернард окунулся в воспоминания, когда поднимался по лестнице. Как будто она нашептывала что-то. Теплое, нежное, светлое...
Он поднялся и пошел по коридору с дубовым паркетом в комнату для гостей; сердце его учащенно забилось, когда он проходил мимо двери в спальню справа по коридору.