Я преклоняюсь пред тобой.
Нет чище радости и слаще –
Блага дарить блага дарящим.
В бурое – зеленое,
Синева – в свинец,
И не греет сонное
Холодок сердец.
Нет в тебе, холодненький,
Прежнего огня,
Миленький мой, родненький,
Пожалей меня.
Поперек ли, между ли
Кошка пробежит,
Я живу надеждою,
А душа болит.
Нет в тебе, холодненький,
Прежнего огня,
Все равно, мой родненький,
Не бросай меня.
А ледочек тоненький,
Тронь – и зазвенит,
Вроде, рано поминки –
Да прошел зенит.
Нет в тебе, холодненький,
Прежнего огня.
Уходи, мой родненький,
Не терзай меня.
В бурое – зеленое,
Синева – в свинец,
Да стучит в оконное
Осени гонец.
Убила меня, ты, зарезала
Теперь и сама не поймешь,
Зачем ты мне, пьяному, трезвая
Всадила под ложечку нож.
Не видеть мне больше удачи,
Серебряных снов наяву,
Не слышать ни смеха, ни плача
В нетающем, сизом дыму.
Я вскрикну последним аккордом,
Когда ты струну оборвешь,
Когда ты мне, слабому, гордая,
Под ложечку всадишь свой нож.
Застонут не крики, не флейты,
А боли и ужаса ком.
Его поскорее запей ты
Кровавым моим молоком.
И только одно не известно мне,
Когда наконец-то поймешь,
За что ты мне, подлому, честная
Всадила под ложечку нож.
Зовут меня к Богу ли, к черту,
Жалею я только о том,
Что мало вас честных и гордых
Своим задавил сапогом.
Ты с малых лет глядел подолгу в небо,
А в нем надежды и мечты слились.
Земля молчала, только звездный ребус
Манил тебя в сверкающую высь.
Твоя звезда пока еще блистает
И думает, что ты еще живой,
Что это ты смеешься, пролетая
В вечернем небе розовой стрелой.
Но самолеты долго не живут,
Но самолеты умирают рано,
И гаснет неоконченный маршрут
В голубизне небесного экрана.
И ты поймешь, что жребий твой измерен,
И ты поймешь: что было, то прошло,
Когда земля огромным черным зверем
Последний раз метнется под крыло.
Другой мальчишка так же смотрит в небо,
Чего-то ищет и кого-то ждет.
Молчит земля, и только звездный ребус
Его, как прежде, манит и зовет.
Я тобою любуюсь украдкой,
Молодым загораюсь огнем,
Горе-горькое кажется сладким,
Если только ты вспомнишь о нем.
И откроется в прошлое дверца,
Наши прежние сны возвратив.
Ах ты сердце, ты глупое сердце,
Ах ты старый забытый мотив.
Ты мне вовсе не кажешься старым,
Даже если годишься в отцы.
Ведь тебе салютуют фанфары,
Ведь тебя прославляют певцы.
Время станет небесною карой,
В бой другие идут храбрецы,
Это им салютуют фанфары,
Это их прославляют певцы.
Мой привет как прощальный подарок:
Всем началам приходят концы.
