Ну, а орел на такой вопрос, только лениво снизился и пролетел, едва не задевая когтями за головы. Как бы объясняя, что обращать внимание на любого зверя, размерами меньше медведя, ему даже неприлично.
— Отец подарил.
Тарас ответил первое, что пришло в голову, чтобы не вдаваться в подробности, но голос его при этом предательски дрогнул.
— Щедрый он у тебя был…
— Почему был? — вскинулся Тарас. — С чего ты решил, что он погиб? Откуда тебе это ведомо?
— Да ты что, товарищ… — поднял примирительно руки Лис. — Дай Бог всем Куницам длинную и счастливую жизнь. Просто, ты о нем говорил с такой грустью, что мне невольно подумалось, будто он… Извини, я не хотел обидеть, и уж тем более — беду накликать.
— Ты тоже меня извини… — Тарасу самому стало неловко за излишнюю горячность. — Мой отец и в самом деле, еще два года тому, сгинул без вести. И ни слуху о нем, ни духу… Вот потому и подумал.
— Не горюй, брат… — притер вплотную к его кобылке своего коня Остап, и дружески похлопал по спине. — Запорожцы такой народ, что и в воде не тонут, и в огне не горят… — тут он тоже замялся, вспомнив, что за спиной осталась могила Гарбуза. — Если жив казак — обязательно объявиться. Скажи лучше, куда путь держишь? Потому как в ту сторону, куда твоя кобылка смотрит, соваться не стоит. Ордынцы спозаранку на наш берег переправились. Прямо в руки к ним и попадешь… Мы вон, тоже не убереглись. Похоронили товарища только что…
— Да я, собственно, на Сечь собирался. А вспомнил, что тут неподалеку фигура у брода стоит, хотел с дозорными словом перемолвиться. Новости разузнать. Трубкой в приятной компании подымить…
— Упаси Бог, — даже отшатнулся Байбуз.
— Чего это? — удивился Тарас.
— Курить бросает, — подмигнул Лис, не торопясь посвящать нового знакомца в историю с Пасечником Паньком. — Можешь не торопиться. Весь дозор, как есть, перед тобой. Я — Семен Лис, покойного нашего товарища — Максимом Гарбузом звали, а сосунок с гепардом — это Остап Байбуз. Все мы, включая и Пайду, приписаны к Полтавскому куреню.
— Ну, а я — Тарас Кун…
— …Павыч! — докончил вместо него со смехом Остап. — Извини, брат, но на Сечи имена новикам не мать с отцом дают, а товарищество. И, если ты хочешь настоящим казаком стать, от своего нового прозвища отказаться не можешь. Обычай знаешь?..
— Да, называйте хоть горшком, только в печь не суйте, — махнул рукой Тарас и полез в чересседельную суму. А мгновение спустя вытащил оттуда литровый куманек. — Чего зря такую тяжесть с собой возить, только спину лошади натирает? Опустошим за знакомство? — предложил неуверенно. — Я не в походе… А вас, от дозора, басурмане освободили…
