Как они вышли на меня? И кто эти загадочные — они? В записке корявыми буквами было написано буквально следующее:
"Чичи! Революционное Отечество в опасности. Организация предлагает незамедлительно сменить черно-белые галлюцинации на цветные видения и миражи. Матфей & Co"
Повертела листок в руках.
Текст дурацкий и бессмысленный, но главное не текст, а форма обращения.
Напевая Марсельезу, попыталась успокоить себя, но дрожащие руки выдавали тщетность усилий.
Никакой это, "к такой-то матери…" не товарищеский розыгрыш в стиле ильфапетрова. Даже предположение, что записка была адресована моей будущей жертве крикливому и подозрительному Гусарову не успокаивала. Гусаров мог быть кем угодно, но "Чичи" — никогда.
Еще раз повертела листок бумаги в руках. Странно, но на обороте был еще один текст, написанный современными готическими буквами. От отчаяния прочла и его.
"Мой добрый друг!
Когда почувствуешь себя счастливым, позвони мне. Я обязательно буду неподалеку. Мы вместе отпразднуем твое счастье. Споем и сыграем. Обязательно выпьем. И я, чего бы мне это не стоило, обниму тебя мой дорогой Моцарт.
С любовью, Сальери".
Прочитала, и как будто свежим воздухом обдало… Как будто пахнуло чем-то свежим и бодрящим, словно из могилы…
Я поежилась и решила лечь спать. Сделала это не спроста, а чтобы всю ночь ворочаться, воображая как в глубокой старости, по ночам будут болеть полученные в молодые годы боевые моральные раны.
Во время этих переживаний, когда моя фантазия начала приобретать зримые очертания и осязаемые формы, ко мне пришло понимание абсолютной бессмысленности всего происходящего.
Чтобы в старости раны по ночам не болели и по настоящему не ныли, следует сделать так, чтобы этих ран не было вообще. Тем более весь мир уже знает, что именно я и есть та самая "Чичи".
Все, хватит. Пора покинуть это негостеприимное место. Только остается вопрос — куда? Ладно… Утром, все определиться утром.
Тем более что придется стрельнуть еще раз. Ума не приложу, как я могла промахнуться буквально с пары десятков шагов?
Кто знает ответ пусть поделиться со мной или, в крайнем случае, тихонечко шепнет его самому себе…
* * *
Проснулась в прескверном настроении. Сходила в загаженный сортир. Мимо него ходить было неприятно, не то чтобы бегать по нужде. Но делать нечего, эстетика это конечно хорошо, но коль припрет, так будешь мочиться в лифте украшенном ковровой дорожкой. Н-да… кстати, не только мочиться.
Не зря у меня настроение испортилось, как знала, что случиться какая-нибудь гадость. Несколько минут назад совершенно случайно обратила внимание на странный красненький огонек за решеткой вентиляционного отверстия. Приставила стол на него табурет, интересно же, что там такое… Забралась и… Сняла в прямом смысле этого слова, хотя правильнее сказать — размонтировала видеозаписывающую аппаратуру.
