- Что случилось? - закричал старший.
- Нападение, - холодно ответил Вран. - Лейтенант, помогите отнести раненых в тепло, и позовите Травников.
- Слушаюсь господин капитан!
Гвардейцы скинули мундиры, уложили бессознательного гвардейца и понесли в казармы, раненый парнишка встал, пошатываясь, с помощью Тари и поддерживаемый с двух сторон смог передвигаться сам.
- Госпожа, скажите, с ним все будет в порядке?
- Конечно, не волнуйся, порез небольшой и чистый, это твой жених?
- Да.
- Он у тебя молодец, видимо хотел предупредить герцога, вот и ранили, наверняка получит награду от Его Светлости.
Ситтариэ улыбнулась сквозь слезы и принялась благодарить. Я жестом остановила поток красноречия и подошла к герцогу.
- Ваша Светлость, с Вами все в порядке?
- Это я должен у вас спросить, миледи.
- Со мной все хорошо, мы были в стороне, что тут произошло?
- Засада, вероятно для меня, но мальчишка успел крикнуть, я увернулся, камень прилетел в лоб гвардейцу, нападавшие скрылись.
- Их было несколько?
- Ну кто-то ведь метнул в конюха нож, метать одновременно нож и камень из пращи несколько неудобно.
- Вы правы. Хорошо, мы отделались легким испугом и большой шишкой, но мне завтра снова нужно на рынок, придется ехать с большей охраной?
- Вероятно. Поедем сразу после завтрака, возьмем с собой телегу и пару солдат из выделенного нам отряда.
- Нам выделяют отряд?
- Конечно, герцог не может путешествовать в одиночестве, тем более, сейчас.
Я тактично промолчала, герцог, появившийся из небытия, - большая проблема для желающих получить его титул.
Разговаривая, мы дошли до лестницы, ведущей на второй этаж.
- Разрешите откланяться, леди Маргарита, я должен доложить о происшествии Их Высочествам.
Мне ничего не оставалось, как только присесть в книксене.
Немного успокоившаяся Ситтариэ распорядилась насчет ванны и ужина в комнаты и оставила меня одну, девушка была счастлива - должность личной камеристки леди поднимала ее в глазах прислуги на недосягаемую высоту. Лежа в теплой воде, я наконец дала волю слезам - страх потерять Врана был так огромен, что там, у конюшни, я затолкала его внутрь, прикрыла светской любезностью и разговорами, а теперь он сломал все барьеры и истекал истерическими, сухими хрипами, сведенными пальцами ног, крупными мурашками и горькими всхлипами. Вот теперь я поняла: какую броню дает этикет! Вымывшись, я поела, сидя прямо на ковре из толстой овчины у огня. Волосы расчесывать не стала, бальзам Руимы позволит сделать это и утром, а сейчас я хотела только спать.
