– Только чуть-чуть. Я не утонченная юная мисс, и у нас будут отдельные комнаты. Я закажу почтовую карету и быстрый завтрак, и мы отправимся через час.
С этим она и вышла, подкрадываясь назад к своей комнате и чувствуя себя непослушным ребенком. Нет, порочной женщиной.
Она была порочной, раз позволила всему зайти настолько далеко, хотя у этих отношений не могло быть продолжения, но, по крайней мере, она сказала ему правду. Она почувствовала себя легче, более счастливой, очищенной от обмана и грехов.
Как награду, она украдет для себя две оставшиеся недели прежде, чем сказать прощай навсегда.
Они умчались из Лондона, пока не разгорелся настоящий рассвет, вдвоем. Мария объявила, что они не нуждаются в своих личных слугах. Ей очень хотелось побыть с ним наедине, и не по чувственным причинам. Она жаждала узнать его лучше.
– Ты на самом деле так и не объяснил, как присоединился к армии, – сказала она, когда они проехали через заставу Кембервелл [22]. – Разве твои родители не возражали?
– Немного. Думаю, в конце концов, они признали во мне сумасшедшего.
– Ты не безумен.
Он улыбнулся.
– Я подпитываюсь возбуждением, как вампир питается кровью, – повторил он, немедленно делая ее горячей и жаждущей. Вспышка в его глазах послужила предупреждением, но это было его неотъемлемой частью, и она обрадовалась.
– Я не могу исцелить тебя, – сказала она спокойно.
– А я не хочу быть исцелившимся. Думаю, что ты сама в некотором роде безумна.
О нет. Она не собиралась говорить о сексе средь бела дня.
– Таким образом, твои родители отпустили тебя.
Его улыбка подтвердила ее отступление.
– Купив мне патент в полку по моему выбору. И помахав рукой на прощание. – Улыбка исчезла. – И я более или менее забыл о них.
Он откинулся назад в свой угол и уставился в пустоту.
– Все было настолько захватывающе, настолько ново. Новые друзья, новые места, новые проблемы. Когда все прекратило быть новым, приятным, оно поглотило меня целиком. Я всегда предполагал, что они останутся дома, застывшие, как восковые фигуры, когда я буду готов вернуться.
Мария осторожно вдохнула, тщательно обдумывая слова.
– Ты никогда не возвращался домой?
– Ни разу за последние пять лет. Я мог. Я должен был суметь…
– Твоя семья все понимала, я уверена. Они, должно быть, гордились тобой. И потом, их духи оберегали тебя от опасностей.
Он резко обернулся.
– Ерунда. Хорошие мужчины с обожающими их семьями гибли постоянно.
Стыд окатил ее от осознания того, что она сказала такую пустую банальность, но все, о чем она могла подумать, чтобы сказать, было иным.
