(традиционный пакистанский костюм — просторная рубаха и шаровары) отутюжен и накрахмален, из нагрудного кармашка торчит мобильный телефон. Азгхар Шах курил египетскую сигарету и стряхивал пепел на пол. При виде Ксана вскочил, принюхался и скорчил гримасу. Ткнул сигаретой в сторону начальника тюрьмы:
— Помыть, переодеть, вернуть личные вещи и деньги.
Заметив, что полковник колеблется, добавил:
— Я могу предъявить вам обвинение в незаконном задержании, пытках и в действиях, наносящих ущерб отношениям Пакистана с зарубежными государствами. Вами может заинтересоваться Комиссия по проверке госслужащих.
...Когда они подходили к машине, Азгхар Шах спросил,скорее для проформы: «В Исламабад?». И услышал искренне его удививший ответ: «В Музафарагхар!». Ксан едва держался на ногах (он уже тогда заболевал, подцепив в тюрьме какой-то вирус), однако не собирался считать себя побежденным. К требованию ехать в Музафарагхар адвокат отнесся скептически, однако вынужден был повиноваться: в конце концов, его услуги хорошо оплачивались, а клиент всегда прав. Азгхар Шах позволил себе лишь немного поворчать:«С Джаведами лучше не связываться. В этой стране полно мест, где труп может лежать годами».
.В Музафарагхаре явно не ожидали появления таких важных персон. Огромный «ниссан патрол» распугал куриц, буйволов, ослов и коз, которые бродили по главной улице городка. Собственно, это была и не улица вовсе — так, скверно расчищенное пространство между двумя рядами домов и лавок.
Пара зевак с готовностью вызвалась показать жилище Манзура, неказистое, обшарпанное. Отсутствие даже скромного сада, грубые бетонные стены, дверной проем без двери, — все это внушало уныние. Зажав нос (естественная реакция на вонь от коровьих лепешек) Азгхар Шах и Ксан переступили порог. Некрашеные стены, протертый синтетический ковер у шаткой кровати, в другой стороне — стол хозяина. На нем — какие-то бумаги, пачка дешевых сигарет, разная мелочь. Сам Манзур сидел рядом — напрягшись и раскрасневшись. Парня, верно, ошарашил приезд его недруга,которому полагалось гнить в тюремной камере. Слова вырывались из растерявшегося пакистанца как воздух из проколотого шарика, который сдувают ритмичными нажатиями:«Не имеете права. Это мой дом. Частная собственность.Негодяй. Ты пожалеешь.».
Ксан не выдержал и с угрожающим видом шагнул к мальчишке, но тот ловко выудил из ящика стола черный предмет,оказавшийся пистолетом «ТТ». Местного производства, других здесь не водилось. Грубая работа, даже издали это бросалось в глаза. В оружейных лавках такие пушки, изготовленные кустарями, стоили гроши. Иногда некачественная сталь не выдерживала, и оружие разрывалось прямо в руках.
