Когда он вынырнул, Раджа и Исхан синхронно издали глухой гортанный звук. Исхан размахнулся ногой, желто-коричневая пятка устремилась к виску обреченной жертвы. Однако, неожиданно для дакойтов, русский, который к этому времени должен был полностью обессилеть и молить Аллаха о скорой кончине, перехватил ногу Исхана и резко рванул ее на себя. В следующее мгновение ударил дакойта в лицо горлышком бутылки.
Раджа, попытавшийся броситься на выручку к приятелю, отреагировал с секундным опозданием. Этого оказалось достаточным, чтобы Гульман успел ударить его локтем в живот. Дакойт явно не ожидал нападения с этой стороны. Изумленно прохрипел: «Ты что...», после чего сноровисто ткнул Гульмана растопыренными пальцами в глаза. Воспользовавшись замешательством сокамерника, выхватил из-под рубахи лезвие бритвы. Ошибка Раджи была в том, что он на мгновение упустил из виду Ксана. Тот, опершись руками о край каменного пола, выскочил из ямы, стремительным движением обхватил дакойта за шею, рванул вниз, ломая позвонки.
Гульман перевел дыхание: — Где научился драться? Бьешь не хуже дакойтов.
— Русский спецназ. — Ксан удостоился уважительного взгляда.
Он перевернул на спину плававшего в воде Исхана.Острый край горлышка застрял в глазной впадине.
В камеру ворвались надзиратель и двое дюжих охранников с бамбуковыми дубинками. Оценив ситуацию, вопросительно уставились на начальника, демонстрируя готовность расправиться с оставшимися в живых заключенными.
Гульман успел заговорить первым:
— Они что-то не поделили, Подрались и убили друг друга.
Надзиратель нахмурился, явно что-то просчитывая в уме,
затем кивнул Ксану:
—Пойдешь со мной. Ты, — кивок в сторону Гульмана, —уберешь эту падаль. — Имелись в виду трупы дакойтов.
Тюремщики перешагнули порог камеры, но Ксан задержался, чтобы спросить Гульмана:
— Почему ты помог мне?
Пакистанец пожал плечами; мышцы его лица оставались неподвижными.
— Сааб хорошо держался.
Улыбнувшись, приоткрыл испорченные зубы.
— Сааб —я люблю твою страну. Учился у вас на врача.
Изумленная физиономия Ксана заставила Гульмана пояснить:
— Был доктором в Балакоте. Давно это было. Прощай. —Ксан с энтузиазмом пожал жесткую, как наждачная бумага, руку.
— Ну, хватит болтать! — грубо вмешался надзиратель.
Он грубо схватил Ксана за шиворот и вытащил в коридор.
— Воняет от тебя, как из задницы у буйвола...
В конце коридора они свернули налево и вышли в тюремной двор. На противоположной стороне находился офис администрации. За письменным столом, широким как палуба авианосца, восседал начальник тюрьмы. Энергичный, затянутый в полковничий мундир, он мог бы выглядеть грозными уверенным в себе, если бы не легкая растерянность во взгляде. Возможно, она объяснялась присутствием в комнате другого человека: в кресле для посетителей развалился Али Азг-хар Шах. По обыкновению, адвокат был элегантен и надушен. Белоснежный
