Капитан вошел в комнату, снял шляпу, протянул мне руку и шутливо отрекомендовался:
— Мир-Сеид Гуламали-хан, представитель банка «Британия — Индия».
Что ж, привыкнем и мы теперь к новому имени капитана. Его действительно звали Мир-Сеид. И действительно он был представителем банка «Британия — Индия». Так, по крайней мере, значилось в его паспорте.
Мир-Сеид подошел к Абдуррахману и обратился к нему со словами поэта Фирдоуси:
Ведь царь Фаридун был не духом святым.
Не амброй, не мускусом, — прахом простым.
Он щедростью, правдой достиг высоты.
Будь праведен, щедр — с ним сравнишься и ты
[22].
Абдуррахман привстал, слегка склонил голову и ответил тоже с деланной серьезностью:
Сказал Менучехр полководцу в ответ:
«Бог помощь… Бог помощь…»
Тут он запнулся и замолчал. Мир-Сеид, довольный, рассмеялся:
— Вот голова! Двух строк запомнить не может! Эти купцы… Им только бы обманывать клиентов. В этом они мастера!
Капитан сам повторил строки, которые не мог запомнить Абдуррахман:
Сказал Менучехр полководцу в ответ:
«Бог помощь тебе! Твои разумен совет!»
Но тут снова появился Ибрагим и доложил, что приехали гости — туркмены из Тахта-Базара. Абдуррахман наскоро глотнул виски и, попросив извинить его, вышел.
Мы с капитаном остались вдвоем. Он ознакомил меня с обстановкой в Герате. А под конец рассказал, как он распространял привезенные из Мешхеда прокламации:
— Я, признаться, не думал, что из-за этих листовок поднимется в городе такой шум. Хаким, говорят, рвет и мечет. Поднял на ноги все власти, арестовал десятки людей. Об этом говорил и персидский консул: «Если бы большевики двинулись сюда со стороны Кушки, и то не было бы такого переполоха». Сегодня несколько персидских купцов уже пришли к консулу за выездными визами. Некоторые уже укладывают вещи. Жаль, маловато листовок привезли. Надо было побольше сфабриковать.
— Зачем? — Я понял: капитан слишком увлекся, и решил охладить его пыл. — Нам незачем возбуждать местное население. Если нам удалось вывести из себя правителя, если листовки дошли до Асадуллы-хана… Вот и все! Больше в них нет надобности.
Я заранее знал, что фальшивые прокламации сделают свое: непременно повлияют на душную атмосферу Герата. Но генерал Маллесон сомневался в успехе этого мероприятия, хотя сам, с карандашом в руках, внимательно просмотрел текст листовок. Собственно говоря, не такой уж сложный был текст, чтобы долго ломать над ним голову. Всего каких-нибудь две фразы: «Да здравствует революция! Долой монархию!»
