— Ты так сказал? Ты вправду так сказал! Не врешь? — с сомнением переспросила Ольга.
А старик уже подошел к ней и, держа букет в вытянутой руке, что-то сказал на своем языке, потом по-русски:
— Ты не поняла меня? Я сказал, доченька, что самые счастливые люди — влюбленные, самые красивые люди — влюбленные, потому что красота и счастье — в сердце у них… — и вручил Ольге цветы.
Щеки ее пылали, глаза сияли от набежавших слез. Она все крепче сжимала букет. Шипы до крови впились в ладонь, но боль не ощущалась. «Да что же это сегодня?! Так и в сказках-то не бывает!» — думала Ольга.
— Может, я лучше не пойду! Я буду тебя здесь ждать, — сказала она робко Василию, когда автобус остановился перед широкой лестницей, ведущей на высокий холм к сверкающему Дворцу.
— Это почему еще? У бога теленка мы, что ли, съели? И так, пока мы баранку вертели, другие веселились. Пойдем! — решительно заявил он — И цветы бери! Куда ты их пытаешься спрятать-то?!
— Дай расческу, — попросила она. — Я же как дикобраз, наверное…
В зал не пускали.
— Пройдите, товарищи, на балкон, — сказал им а вестибюле дружинник. — Может, там найдутся места.
— Пойдем сперва в буфет, — заявил Василий. — Я не ел с утра.
Он смотрел на Ольгу восхищенным взглядом. В вишневом узком платье с широкими, ниже локтей, рукавами, в черных чулках и черных туфлях с острыми носами к высоченными каблуками, побледневшая от волнения, она была очень красива. Василий держал ее за руку чуть повыше локтя, и Ольга опасливо прижимала его руку. Через плотный шелк он чувствовал теплоту ее тела.
В буфете никого почти не было, если не считать четверых старых рабочих, сидевших за пивом, да еще двоих. Ольга первая увидела и узнала их. Это были Одинцов с Дурновым. Они сидели к проходу вполоборота и не видели вошедших. Одинцов подпер кудрявую голову ладонью, меж пальцами вились кудри. Он смотрел на стакан. Дурнов, навалившись грудью на стол, что-то рассказывал ему.
— Я пойду сяду вон туда, — сказала Ольга и попыталась освободить руку, а букет приблизила к лицу, будто бы понюхать.
— Иди спокойно, — он пожал ей руку. — Чего ты, честное слово!
— Мне не хотелось бы с ними встретиться, — созналась Ольга.
— Не обращай на них внимания. Пусть себе сидят…
Василий посадил Ольгу неподалеку от буфета, под большой картиной. Она села лицом к стенке, положила букет на край столика.
Василий взял бутылку лимонада, бутерброды с колбасой, два пирожных и сел напротив Ольги. Она вопросительно посмотрела на его широкое доброе лицо с массой мелких и крупных родинок и почему-то засмущалась.
