— Сквозит… — пожаловался он Зайцеву. — Двери бы закрыть, и попроси всех отсюда.
Зайцев выпроводил из помещения любопытных. Запер двери на улицу и в токарно-слесарный цех; подобрал пустой ящик и пристроился на нем рядом с Иваном.
— Долго прогревать-то? — поинтересовался Петр.
— Пока не засветится изнутри…
— Сгоришь в этом пекле… Может, на руки приспособить тебе что-нибудь?
— Ничего… Так работать легче, — Иван подгреб железным прутом уголь под накаливаемую часть шестерни. — Воды в ведро набери, поставь рядом, на всякий случай…
— Зачем накаливаешь перед сваркой? И почему обязательно древесным? У нас и каменный есть, и саксаул, и газ можно было дать…
— Про газ не знаю, не видал. А в древесном угле нет ничего вредного, что может повлиять на металл. Это ведь стальная шестерня-то! А греем для того, чтобы после, как заварим, медленно остудить. Тогда не лопнет шов и не поведет шестерню. Ну да все сам увидишь… Там вон прутья лежат. Для присадки. И банка с флюсом. Неси сюда! Скоро начнем… Я сам шахту заряжу. Потом, как горелку зажгу, ты уголь с моей стороны сразу подальше отгреби к той стенке. Да давай-ка мешки с углем сюда занесем, чтобы потом дверь не отворять. Сквозняк шестерне нужен, как туберкулезнику босиком по снегу ходить или как мне в голове дырка… Банку слева давай поставлю. А ты справа стой, а то, не ровен час, я тебе раскаленным прутом вместо флюса в ногу ткну.
— Ну, перекурим последний раз. — Иван завязал на затылке лямки очков и поднял их выше лба, вынул папиросу, прикурил от железного прута, нагретого в углях. — Ты не куришь?
— Нет.
— И не пьешь? Хотя нельзя тебе пить-то. Должность такая.
— Немножко по праздникам. Портвейна…
— Портвейна? Про портвейн говорят, что пить его — денег трата, а потом во рту… Уж лучше водяру!
— Может быть…
— Если хорошо заварим — с меня полбанки. — Одинцов глубоко затянулся несколько раз. Погасил папиросу, швырнул ее в сторону. — А теперь благословляй, аллах!
Он зажег горелку, увеличил подачу кислорода и ацетилена, отрегулировал пламя: ярко-синий стержень стал длинным и острым. Одинцов приблизил горелку почти в упор к трещине и держал до тех пор, пока металл не начал плавиться. Затем едва приметным движением кисти придал языку огня круговое движение, взял в левую руку прут присадки, макнул в банку с флюсом и под прямым углом подвел под пламя. Прут начал таять у него в руке.
Сварщик все глубже и глубже проникал острым языком пламени в толщу металла.
