— Да ну, чего там, — снисходительно произнес Иван. — Я не обиделся… Нет, сперва обиделся вроде, а потом — ничего.
— Правда, не сердитесь?
— Ну, точно… Говорю же… Так и не нашлись деньги?
— Ищи-свищи! — вздохнула Неля.
…У входа в цех участники воскресника собрались большой толпой. Звонка приступать к работе еще не было. Кто-то начал танцевать. Быстро образовался круг. Все, кто не танцевал, стали хлопать в ладоши. Те, кто танцевал, тоже выбивали ладонями ритм.
Неля предложила Ивану:
— Идите танцевать.
— Не умею я так, как они, — кивнул он на танцующие пары.
— Ну, тогда подержите, — Лариса протянула ему свои сумки и плащ. — Пошли с тобой, Неля, разомнемся немного.
Лариса с Нелей пробрались в круг. Иван закурил, ожидая гудка и наблюдая за своими новыми знакомыми. Они тоже поглядывали в его сторону. Потом девушек «разбили» заводские парни, и Неля уже больше не смотрела в сторону Ивана, а Лариса по-прежнему продолжала ему улыбаться.
Танцевать кончили, когда прогудел гудок. Лариса подошла к Одинцову.
— Спасибо за услугу, — сказала она, забирая сумку и плащ. — А вас как зовут?
Лариса глядела на него сбоку, чуть наклонив рыжую голову. Она была ниже его. Как раз до плеча.
— Иван… Иван Одинцов.
— А меня — Лариса.
— А фамилия?
— Хлебникова… Вот мы и познакомились… Второй раз…
— После работы что будете делать? — неуверенно спросил Иван.
Она зарделась и, чтобы скрыть смущение, рассмеялась:
— После работы — домой!
— У нас во Дворце кино будет… И танцы.
— Так вы, Ваня, не танцуете вроде… И поздно. До города трудно добираться.
— Я провожу. Так как? В кино?..
— Посмотрим…
— А сапожки-то все же купили!.. — кивнул он на новые кожаные сапоги.
— Да… — Она закусила губу, нахмурилась, на лбу собрались морщинки. — Всем курсом собирали, когда узнали… Без меня и купили.
— М-да-а! — сказал Иван. — Чего же, в долг собрали небось.
— Нет… Выручили… — Лариса тряхнула золотистой головой. — Ну, я пошла.
Иван стоял, глядел девушке вслед, пока та не дошла до того места, где лежала на транспортере постеленная ею газета, сняла плащ и, сложив аккуратно, положила рядом с сумкой. Потом неторопливо направился к сварочному аппарату, бормоча:
— Мать честная, курица лесная! Вот дела!.. Это же немыслимое дело получается, гражданин прокурор! Прямо спектакль какой-то!
До конца работы он не раз поднимал очки на лоб, оглядывал длинный шумный цех и, если не видел Ларису, быстро переводил взгляд туда, где лежала сумка, успокаивался: сумка была на месте…
