Лей сел на землю, улыбаясь и кашляя. Отродья бросились к нему.
Только Алиса осталась на месте.
— Алиска, ты что?.. — Рада оглянулась на подругу, в ее голубых глазах стояло удивление. — Беги, помоги ему!.. Он же из-за тебя это… Он же все из-за тебя…
Алиса отвернулась и зажмурилась, подняв лицо к небу. Она изо всех сил стиснула кулаки, из-под сомкнутых ресниц показались слезы.
— Не трогай ее, — тихо сказал Умник. — Пустите. Дайте я.
Он отодвинул в сторону Лекаря и присел рядом с Леем на дорогу.
— Тебе помочь? — спросила Нета.
Умник молча мотнул головой и положил руки на плечи Лея. Кровь все текла, капала с подбородка на грудь. Корабельник стиснул зубы, на его посеревших щеках ходуном ходили желваки. Люция держалась за его рукав и откровенно плакала, Рада тоже всхлипывала, спрятав лицо на груди у Подорожника. Тот растерянно гладил ее волосы и старался не смотреть на кровь, казавшуюся неестественно красной на рубахе Лея и темными грязными бусинами сворачивающуюся в пыли.
— Слишком много крови, — отрывисто бросил Лекарь. — Умник, поторопись.
Умник молча смотрел в глаза Лея, уже начавшие тускнеть, и не было в его взгляде ни жалости, ни осуждения, ни волнения — только безграничное понимание и спокойствие. И кровь остановилась. Еще несколько капель сорвались с подбородка и упали в пыль, но это было всё.
Умник выпрямился. Его сильно качнуло, и Птичий Пастух сразу подставил ему здоровое плечо.
— Теперь держите его, — сказал Умник севшим голосом.
Лекарь, Нета и Жюли поспешно склонились над Леем.
— Дайте-ка мне, — подошедшая Аранта мягко улыбнулась.
— Позвольте ей, — кивнул Слепой Оракул. — Сильнее ее целительниц не было… пока она не стала Мангой.
— Ай-яй-яй, — протянула Аранта ласково. — Как же ты так испачкался, дружочек?.. Дай-ка, я подую…
Она тихонько дунула Лею в лицо, и он открыл глаза, недоуменно осмотрелся по сторонам.
— Рада, Люция, воды, — отрывисто бросил Корабельник.
Люция уже откупоривала трясущимися руками фляжку, Рада несла другую. Аранта плеснула воды в ладони и бережно омыла лицо несчастного летуна. Кудряш достал из мешка чистую рубаху.
— Солнышко-то садится, — тихо произнес Оракул, поднимая к небу слепое лицо. — Вам надо поторопиться, дети.
Алиса сидела поодаль от всех на большом камне, наполовину скрытом зарослями алого кипрея. Она плакала.
