Наутро шторм почти утих. Лишь погромыхивало в отдаленнии, да моросил мелкий нудный дождь. Корабельник позвал Лекаря и Жюли, и они втроем принялись натягивать завесу. Горожане за стеной жгли костры и переговаривались ожесточенными злыми голосами: все продрогли, вымокли до костей, но чего-то ждали. Может, лесников?.. А завеса, как назло, не хотела натягиваться. Прежде четвертым с ними был Умник, но Умник по-прежнему лежал на койке в лазарете, почти не двигаясь, и смотрел потухшими черными глазами в потолок.
Нета вышла во двор. Лекарь, Жюли и Корабельник тихо совещались под прикрытием стены. Учитель выглядел еще хуже, чем вчера — видно, совсем не спал. Да и остальные двигались, как мухи после долгой зимы. Нета знала, в чем дело: на рассвете Зов усилился. Он был еще невнятным, и не все слышали его, но чуяли все.
— Давайте, помогу, — предложила Нета, и в этот момент за стеной послышались крики:
— Отродье!.. Глянь!..
— Где?
— Да вон, вон он, разуй глаза-то! На стене!
— Дай-ка я его…
С визгом взлетели арбалетные стрелы. Нета подняла голову и увидела Тритона. Он стоял на стене во весь рост и улыбался, задрав лицо к небу. Две стрелы, одна за другой, пролетели совсем рядом, но он, казалось, даже не заметил этого. В окне башни мелькнул Птичий Пастух, высунулся почти по пояс:
— Взлетай, Тошка!.. Взлетай!..
Нета кинулась по лестнице наверх, но сильная рука Корабельника схватила ее за плечо:
— Рехнулась?! Стой! Я сам…
Он взмыл над стеной, как ворон. По невидимому стану горожан прокатился яростный то ли вздох, то ли вопль.
Птичий Пастух заливисто свистел, его белая рубаха металась в окне, представляя собой отличную мишень. С неба темной массой ринулась стая птиц. Они кружили вокруг Тритона, принимая на себя стрелы, падали вниз, пронзенные, но число птиц, казалось, не убавлялось. Корабельник хотел схватить Тритона, но тот отшатнулся. Между ними просвистело сразу несколько стрел, и Учитель снова взвился выше.
— Эй! — орали внизу. — Правее цель!.. Сними его, Корявый!.. Эх, мазила!.. Ну-ка, я… Этого, черного бей!.. Эх, высоко, не достать…
Нета и Жюли беспомощно следили за происходящим.
— Что же это такое? — всхлипнула Жюли. — Почему он там стоит?..
— Он спит, — с болью выдохнула Нета. — Он не понимает…
— Взлетай, Тошка!.. — отчаянно крикнул Птичий Пастух, и тут его достала стрела.
