Делинко был уверен, что счет за ремонт капитан вручит ему, но он ошибся. Вместо этого капитан вложил счет в личное дело, лежавшее перед ним на столе.
— Не знаю, что мне с тобой делать. — В голосе капитана слышались нотки родительского разочарования. — Просто даже не знаю.
— Простите, сэр. Это больше не повторится.
— Капитан, я должен вам сообщить, что Дэвид дежурил на этой стройплощадке добровольно и безвозмездно, — вмешался сержант. — И он поехал туда очень рано, в личное время.
— В личное время? — капитан почесал подбородок. — Ну что ж, похвально. Дэвид, могу я спросить, зачем тебе это было нужно?
— Я хотел поймать злоумышленников, — ответил Делинко. — Потому что знал, как это важно для вас и для шефа Дикона.
— И все? А какие-то личные мотивы у тебя были?
Теперь будут, подумал Делинко. После того как меня выставили идиотом перед всем городом.
— Нет, сэр, — ответил он.
Капитан переключился на сержанта:
— Все равно его придется как-то наказать, хотим мы того или нет. Очень уж шеф из-за этой истории разозлился.
— Придется, — согласился сержант.
У Делинко екнуло сердце. Любое дисциплинарное взыскание автоматически записывается в личное дело. И когда речь пойдет о повышении, эта проклятая запись может все испортить.
— Сэр, давайте я оплачу этот счет, — предложил он. Четыреста десять долларов при его зарплате — деньги немалые, но чистый послужной список того стоит.
Капитан сказал, что это, во-первых, ни к чему, а во-вторых, вряд ли такое наказание удовлетворит шефа.
— Посадим тебя перебирать бумажки и отвечать на звонки, — решил он. — На месяц.
— Ничего, Дэвид, месячишко потерпишь, — сказал сержант.
— А кто будет наблюдать за «Бабушкой Паулой»? — спросил Делинко.
— Не волнуйся. Перебросим кого-нибудь с ночной смены.
— Я понял, сэр.
Целый месяц сидеть за столом как на привязи! Ну, могло быть и хуже. Могли вообще отстранить от работы. Если есть что-то хуже, чем сидеть на телефоне в полицейском управлении, так это сидеть дома.
Капитан поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Дэвид, если такое случится еще раз…
— Не случится. Обещаю.
— …тогда ты точно увидишь свою фамилию в газете.
— Да, сэр.
— В заголовке. Между словами «ПОЛИЦЕЙСКИЙ» и «УВОЛЕН». Ты меня понял?
У Делинко все сжалось внутри.
— Понял, сэр, — тихо сказал он.
Интересно, эти пакостники, которые закрасили стекла его «Краун-Виктории», — они понимают, какую свинью ему подложили? Из-за каких-то наглых малолеток вся карьера под угрозой, горестно думал Делинко. Ну, ничего. Я буду не я, если не застукаю их на месте преступления.
