Конец Джона Гамильтона Ллевелина
Несколько лет тому назад сидели мы как-то в клубе и беседовали о том, каким образом и при каких обстоятельствах каждый из нас встретит свою смерть.
— Что касается меня, то я могу надеяться на рак желудка, — проговорил я, — хотя это и не Бог весть как приятно, но это — наша добрая старинная семейная традиция. По-видимому, единственная, которой я останусь верен.
— Ну а я рано или поздно паду в честном бою с двенадцатью миллиардами бацилл. Это тоже установлено! — заметил Христиан, который уже давно дышал последней оставшейся у него половиной легкого.
Так же малодраматичны были и другие виды смерти, которые были предсказываемы с большей или меньшей определенностью остальными собеседниками. Банальные, ничтожные виды, за которые всем нам было весьма совестно.
— Я погибну от женщины, — сказал художник Джон Гамильтон Ллевелин.
— Ах, неужели? — рассмеялся Дудли.
Художник на мгновение смутился, но затем продолжал:
— Нет, я погибну от искусства.
— И в том и в другом случае приятный род смерти.
— А может быть, и нет?..
Разумеется, мы высмеяли его и убеждали его, что он очень плохой пророк.
***
Пять лет спустя я встретился с Троуэром, который тоже тогда был с нами в «Пэл-Мэлл».
— Снова в Лондоне? — спросил он.
— Уже два дня.
Я спросил его, пойдет ли он сегодня вечером в клуб? Нет. Он сегодня весь день занят в суде. Я думаю, что Троуэр вне клуба представляет собою что-то вроде прокурора… но пожелаю ли отобедать у него? Конечно. У Троуэра отличный стол.
Около десяти часов мы покончили с кофе, и слуга подал виски. Троуэр потянулся в кожаном кресле и положил ноги на каминную решетку. И начал:
— Ты встретишь в клубе лишь очень немногих из прежних знакомых. Очень немногих.
— Почему?
— Многие поспешили оправдать свои предсказания. Ты помнишь, однажды ноябрьским вечером мы разговаривали о том, кто из нас и как умрет?
— Конечно. На другой же день я уехал из Лондона и только теперь снова очутился здесь.
— Ну так Христиан Брейтгаупт был первый. Спустя полгода он умер в Давосе.
— Ловко. Впрочем, ему было легко сдержать свое слово.
— Труднее было сдержать слово Дудли. Кто бы мог подумать, что его полк покинет Лондон? Он получил под Спионскопом пулю в лоб.
— Он пророчествовал тогда, что умрет от раны в грудь. Впрочем, это почти то же самое.
