Он поднял левую руку. — Клянусь, я понятия не имею, что думает Майкл. Парни не тратят все свое время на попытки прочесть мысли друг друга.
— Но…
— Как я и сказал. Если ты хочешь знать, спроси его. Майкл все равно не в состоянии солгать. Только не тем людям, о ком он заботится.
Это — правда, или, по крайней мере, всегда было правдой раньше. Особенно холодный порыв ветра резанул по незащищенной коже горла и лица Клер, она вздрогнула и еще теснее прижалась к теплому боку Шейна.
— Прежде чем ты спросишь, — проговорил Шейн, опустив свою голову ниже к ней, — Я люблю тебя.
— Я не собиралась спрашивать.
— О, ты прокручивала это в своей голове. И я люблю тебя. Теперь твоя очередь.
Она не смогла сдержать улыбку, распространяющуюся по ее лицу, или тепло, рвущееся наружу внутри нее, летнее тепло, в отличие от зимнего дня. — Ну, ты же знаешь, я все ещё анализирую, что я чувствую, в своем девичьем стиле.
— О, теперь, это просто низко.
Она повернулась, встала на цыпочки, и поцеловала его. Губы Шейна были прохладными и немного сухими, но они согрелись, а лизнув их языком, она смягчила поцелуй до шелка и бархата. На вкус он был как кофе и карамель с каким-то темным, пряным, его собственным оттенком. Вкус, который она страстно желала каждый день, каждый час, каждую минуту.
Шейн издал удовлетворенный звук в глубине его горла, обхватил ее за талию и отвел назад, пока она плечами не ощутила холодную кирпичную стену. Затем он принялся за серьезные поцелуи — глубокие, сладкие, горячие, настойчивые. Она потерялась в них, парящая и одурманенная, пока он, наконец, не прервался на вдох. Взгляд его карих глаз был сосредоточенным и мечтательным одновременно, а его улыбка была… опасной. — Ты все еще анализируешь? — спросил он.
— Хм, — сказала Клер, и прижалась к нему. — Думаю, я приняла решение.
— Черт, надеюсь, что нет. У меня еще есть много способов в запасе, чтобы попытаться добиться своего.
Кто-то рядом с ними прочистил горло, и это было достаточно неожиданным, чтобы Шейн сделал гигантский шаг назад, встав между источником этого шума и Клер. Защищая ее, как всегда. Клер раздосадовано покачала головой, и обошла его справа, чтобы встать рядом с ним.
Источником шума был Отец Джо. Священник Морганвилльской католической церкви был человеком слегка за тридцать, с рыжими волосами, веснушками, добрыми глазами и лишь слегка осуждающей улыбкой, которой он их одарил. — Не хотел вам мешать, — сказал он, что было ложью, но, возможно, очень маленькой. — Клер, я хотел поблагодарить тебя за посещение репетиции хора в минувшее воскресенье. У тебя очень приятный голос.
