Теперь еще эта ситуация с Оливером, говорящим напрямую, что свадьба отменяется, или еще что.
Очень, очень плохо.
— Итак, — сказала она Шейну, когда они шли домой, прижавшись руками, засунув кисти в карманы, чтобы укрыться от ледяного, хлещущего холодного ветра. — Что я скажу Еве? Или, Боже, Майклу?
— Ничего, — сказал Шейн.
— Но ты сказал что мне следует…
— Я передумал. Я не мартышка на посылках у Оливера, и ты тоже. Если ему хочется строить из себя Лорда Замка с этими двумя, то может прийти и сделать это сам. — Шейн свирепо оскалился. — Я бы заплатил, чтобы увидеть это. Майклу не нравится, когда ему говорят, что он не может что-то делать. Особенно делать что-то с Евой.
— Ты думаешь… — Ох, это была опасная территория, и Клер заколебалась, прежде чем ступить на нее. Это было сплошное минное поле. — Боже, не могу поверить, что спрашиваю это, но… ты думаешь, Майкл действительно серьезно настроен с ней? В смысле, ты знаешь его лучше, чем я. Больше, во всяком случае. У меня возникает чувство, иногда, что он… сомневается.
Шейн молчал долго — слишком долго, подумала она — а потом сказал, — Ты спрашиваешь, действительно ли он любит ее?
— Нет, я знаю что он любит ее. Но жениться на ней…
— Брак — это громкое слово для всех парней, — сказал Шейн. — Ты знаешь это. Это нечто вроде аллергии. У нас появляется зуд, и мы потеем лишь от одной попытки произнести это слово, тем более сделать это.
— Так ты думаешь он нервничает?
— Я думаю… Я думаю, что это важное событие. Важнее для него и Евы, чем для большинства людей. — Шейн не поднимал глаз, сосредоточенный на тротуаре и их шагах. — Послушай, спроси его, хорошо? Это девчачий разговор. Девчачьи разговоры не по мне.
Она ударила его в плечо: — Задница.
— Так-то лучше. А то у меня появляется чувство, что мы должны пройтись по обувным магазинам или еще что.
— Быть девчонкой не так уж и плохо!
— Нет. — Он вытащил руку из кармана и положил ее ей на плечи, обняв. — Если бы я мог быть наполовину девушкой, похожей на тебя, я бы… Вау, я понятия не имею, куда бы я с этим отправился, и оказывается это просто неудобно.
— Осел.
— Тебе нравится быть девушкой — это хорошо. Мне нравится быть парнем — это тоже хорошо.
— Дальше ты скажешь, что «Я — Тарзан, а ты — Джейн!».
— Я видел, как ты вонзала стрелы в вампиров. И чертовски маловероятно, что я бил бы себя кулаком в грудь и пытался сказать тебе, что я ношу набедренную повязку где-то здесь.
— И ты сменил тему. Майкл. Ева.
