Шейн тоже не был святым. — Ладно, может, он и не пил, но он определенно обкурился. Что принимают в братстве последнее время? Может быть, это был метамфетамин.
Хорошо, Клер действительно ничего не знала о наркотиках. Не то, чтобы она была монашкой — она просто опасалась чего-то, что могло бы испортить ее мыслительные способности. «Твой мозг под воздействием наркотиков» и все такое прочее.
— Ему, вероятно, нужна помощь, — решила она, и достала свой телефон, чтобы набрать Шефу Мосес. Она рассказа Ханне о парне, чувствуя (намного больше, чем чуть-чуть), что она, должно быть, помешала ее собственным делам, но все-таки. Это был не тот Алекс, которого она встретила в университете.
Положив трубку, Клер вспомнила, что слышала этот же голос — голос Майкла — через дверь ванной этим утром. Мама?
Она задрожала, когда прохладный ветер пронесся мимо. Но на самом деле, это был прекрасный день, и она не знала, почему она чувствовала себя так странно.
Посещение ее предков было почти таким же неудобным, как ожидала Клер. Во-первых, ее мама открыла дверь, ее лицо выражало радость, когда она заметила Клер, а потом сразу помрачнело до напряженного приветствия, когда она увидела Шейна, стоящего позади нее.
— Клер, дорогая, как я рада, что ты здесь! И Шейн, конечно. — Почему-то, последняя часть прозвучала как полнейшая ложь. — Входите, я просто убиралась на кухне. Я жарю курицу на обед, вы сможете остаться?
В этом была вся мама — предлагать еду на втором дыхании. Это заставило Клер почувствовать себя как дома. Она быстро переглянулась с Шейном, а потом сказала:
— Ну, на самом деле, у нас уже есть планы, мам, но спасибо.
— Ох. Ну, разумеется. — Ее мать выглядел лучше в эти дни — не такая исхудавшая и обеспокоенная, какой она была, когда они впервые приехали в Морганвилль. В самом деле, она выглядела так, как будто немного поправилась, что было хорошо, и ее наряд немного меньше походил на героя одного из тех черно-белых фильмов, где женщины одевали жемчуг, чтобы пропылесосить — был более нормальным. В действительности, Клер нравилась ее рубашка. Для одежды мамы.
— Как папа? — Спросила Клер, когда они следовали за ней по коридору и повернули направо в кухню. Там была точно такая же обстановка, как и в Стеклянном Доме, поскольку они оба являлись Домами Основателя, но в доме Денверов был открытый вход на кухню, и ее мама выкрасила кухню в солнечно желтый цвет, который очень поднимал настроение. Фу, ей попрежнему нравились утки. Много керамических уток. Ну, по крайней мере, не отвратительные керамические петухи — это было ужасное воспоминание. Клер и Шейн сели за маленький кухонный стол — гораздо лучше того потрепанного, что у них был в Стеклянном Доме — а мама суетилась вокруг с чашками и блюдцами (Шейн поднял блюдце с поднятыми бровями, как будто он никогда их не видел), и взял кофе.
