Он потянул Шейна вперед и обнял его. Шейн был тверд, как стянутый канат, но через мгновение, он немного расслабился, затем отошел в сторону. Фрэнк отпустил его.
— Итак, теперь ты хочешь это исправить, — сказал Шейн. — Ну, ты не можешь. Я не доверял тебе раньше. Я чертовски уверен, что не доверюсь тебе, как кровопийце.
— Прямо сейчас, вы оба нуждаетесь в кровопийце, — сказал Фрэнк. — По крайней мере, именно это я услышал от девушки. Не так ли, Клер?
Она никогда не любила соглашаться с Фрэнком Коллинзом, но она вынуждена была кивнуть.
— Ты пока еще не пострадал.
— Есть несколько, которые также не пострадали, — сказал Фрэнк. — Не знаю почему, может быть, наш мозг просто устроен иначе, или, может быть, это просто случайность. Большинство прячутся — не могу сказать, что я действительно осуждаю их. Я мог бы собрать пару человек, если они нам нужны.
— Вампирских людей.
Фрэнк оскалил клыки.
— У меня все еще есть друзей по обе стороны родословной. Они нужны вам или нет?
Клер и Шейн переглянулись. «Он все еще не знает ее», — подумала она. — «Он все еще не доверяет ей. Но ясно, по сравнению с Фрэнком, он значительно изменил свое холодное к ней отношение».
— Решать тебе, — сказал Шейн. — Ты единственная, кто знает, что происходит. Я лишь мышцы.
— Это не правда. Ты умный, Шейн. Ты просто скрываешь это.
Фрэнк улыбнулся.
— Тебе никогда не приходилось подписывать его табели успеваемости.
— Заткнись, Фрэнк. Я не к тебе обращаюсь, — сказала Клер резко. — Иди… спрячься в засаде, или еще что. Мне нужно поговорить с Шейном наедине.
Фрэнк пожал плечами и пошел прочь. Он поднял банку Колы Шейна и осушил ее, пока он осматривал гостиную и возился с вещами.
— И не смей трогать гитары Майкла.
Он махнул рукой, не оглядываясь. Клер схватила Шейна за рубашку и потянула его за собой в нечасто используемую комнату в передней части дома, тем дальше, чем она могла убраться от Фрэнка, хотя она знала, что в этом действительно не было никакого смысла. Он — вампир, и, вероятно, мог слышать шаги муравьев. Ну, по крайней мере, она почувствовала некоторую уединенность.
Она отпустила Шейна, который смотрел на нее сверху вниз и, казалось, развлекался.
— Ты знаешь, — сказал он, — большинство людей до смерти боялись моего отца, по крайней мере, когда он пил. Включая меня, в основном. Теперь он — вамп, и ты только что приказывала ему, словно тебя не волнует всё это дерьмо.
— Мне он очень не нравится.
— Ага, понял. Ты выглядишь так, словно сильный ветер способен сбить тебя с ног, но ты — крепкая малышка, не так ли?
