— Спасибо, — сказала она. — Спасибо за то, что помнишь.
— Да без проблем, — сказал он. Его голос звучал довольным. — Но ты можешь не благодарить меня за бургеры и картошку фри. Не думаю, что закусочная Дэна поработала сегодня хорошо.
— Что угодно, — сказала она. — Пока ты здесь.
— Клер. — Он слегка отодвинул ее и приподнял ее подбородок. Он выглядел усталым, и взволнованным, и она подумала, что он, в глубине души, так же взбешен, как и она. — Не забывай меня, хорошо?
— Я не забуду, — пообещала она. — Я не думаю, что когда-либо смогу. Даже не… даже если…
Он обнял ее, и им действительно не нужно было заканчивать этот разговор. Так было… лучше. В конце концов, он сказал:
— Бургеры остывают, — и Клер отпустила его и пошла в кухню, чтобы захватить все необходимые напитки для ужина. И да, бургеры были очень большими, и картошка немного остыла, но она смаковала каждый укус. Это был вкус нормальной жизни, и она нуждалась в каждом кусочке, которого она могла получить. Позже они все убрали, и Шейн решил, что лучше он помоет посуду, поскольку была очередь Евы, а она, так или иначе, не собиралась помнить, даже если бы она каким-то чудом нашла дорогу сюда. И это также ощущалось правильным.
Казалось, что контролируешь ситуацию, по крайней мере на кухне.
Клер позвонила маме, которая рассказывала об обследованиях, которые проходил ее папа, и как они планировали операцию, чтобы установить клапан в его сердце, и насколько он поправился, действительно, учитывая все обстоятельства. Клер говорила совсем немного, потому что боялась, что лишь начнет истерически плакать, если заговорит. Мама, казалось, не заметила — папа был в центре ее внимания, конечно же. И это было хорошо. Последнее, что ее мама сказала ей:
— Я очень люблю тебя, милая. Береги себя. И позвони мне завтра.
— Обязательно, — прошептала Клер. — Тоже тебя люблю, мам.
Она повесила трубку прежде, чем ее голос задрожал, и увидела, что Шейн наблюдает за ней со своего рода теплым пониманием на лице.
— Это было тяжело, да? — он спросил, и обнял ее. — Твой папа в порядке?
— Лучше, чем они ожидали, — сказала Клер, и глубоко вздохнула. — В отличие от нас, я полагаю.
— Эй, еще рано нас списывать.
— Я не списываю, — сказала Клер. — Но это плохо, Шейн. Мне кажется, словно мы действительно одни на сей раз. Только мы вдвоем.
Он ближе прижал ее.
— Не всё так ужасно. Завтра мы во всем разберемся, хорошо? Прямо сейчас ты слишком слаба, и выходить в темноте отнюдь не превосходный план. Мы будем бороться с монстрами утром.
