Смерть царя Кандавла | страница 4
А теперь позвольте мне вернуться к самой истории.
Кто же был Людвик, муж Сватавы? Еще несколько лет назад задавать в Брно подобный вопрос было бы нелепо. Популярность Людвика в студенческие годы была столь велика, что фанаты даже открыли клуб его имени. На редкость общительный, компанейский, он всегда появлялся на факультете там, где что-то происходило, или, вернее сказать, там, где появлялся Людвик, всегда происходило что-то особенное. Тогда я впервые понял, что такое харизма: в каждом его жесте было нечто элегантно величественное — недаром его называли Король Солнце (как Людовика XIV), и куда бы он ни направлялся, его всегда сопровождала стайка осчастливленных фавориток. Он стал неким символом молодости, жизнедеятельности и нонконформизма. Однако это не мешало ему усердно сотрудничать на факультете с официальными лицами и тем самым помогать им манипулировать настроениями студентов. Он не раз использовал свою безграничную популярность и для устранения трений между руководством факультета и «всякого рода бунтарством» студенчества. Разумеется, он не осознавал, в каких целях прибегают к его помощи, и любые намеки по этому поводу отверг бы со всей решимостью. Благодаря такому неведению он пребывал в счастливом согласии с самим собой, в чем, собственно, и коренился источник его привлекательной молодой жизнестойкости.
И даже спустя несколько лет после успешного окончания университета Людвик как бы продолжал там присутствовать постоянными напоминаниями о себе. Он регулярно посылал на факультет длинные патетические письма, обращенные к первокурсникам: «Милейшие моему сердцу друзья, вы те, кто сейчас впервые проходит по коридорам нашей дорогой alma mater, до сих пор населенной фавнами и эльфами наших мечтаний». И письма Людвика в сокращенном виде поначалу публиковались в университетском журнале, а затем вывешивались в стенной газете философского факультета.
На самом же деле Людвик, как и большинство людей его типа, был бесчувственным и бесцеремонным эгоцентриком, и в отличие, скажем, от Эвжена, не обладал никакими подлинными талантами, его талант был лишь в обаянии личности, который хотя бы отчасти оправдывал этот эгоцентризм.
И когда я думаю о нем с точки зрения профессионального психолога, мне часто приходит на ум, что он страдал одной из разновидностей так называемого фучиковского комплекса: идол вечной молодости, чьи неуемные амбиции абсолютно несоразмерны со способностями. Он хотел всегда оставаться идолом. Но ради этого надо было вовремя и навсегда исчезнуть. И он попытался покончить с собой, но сделал это так неумело, что в результате попал в мои руки. В руки модного психолога с несколько сомнительной репутацией. (Спустя годы он вновь посягнул на свою жизнь, но тогда уже ничто не могло ему помочь: он исчез, как камушек, в водах Леты. Однако не будем забегать вперед.)