[62].
Перед тем как отправиться спать, мы еще несколько минут сидим, обнявшись, и любуемся на звездный ковер над головой: мужчина, две обожающие его дочери и его новая женщина. Актриса, чужой человек, совсем непохожая на маму. Мы никогда не говорим о наших отношениях. Иногда я замечаю в поведении девочек растерянность или что-то похожее на чувство вины. Особенно сегодня, когда они получили толстое письмо от Матап, схватили его, точно две маленькие белки, и унесли в свою комнату, чтобы прочитать там без посторонних. Я понимаю, что зарождающаяся симпатия ко мне может казаться им предательством по отношению к матери и к прошлой жизни своих родителей, но все-таки мне кажется, мы стали немного ближе. Жаркими вечерами, разбитые после тяжелой дневной работы, обреченные на молчание из-за незнания языка, мы понемногу учимся понимать и принимать друг друга. А сейчас, расцеловавшись, мы отправляемся спать.
У Мишеля из-за всех этих бесконечных экспедиций вверх и вниз по склону и из-за ужасного матраса разболелась спина, но это нисколько не мешает ему спать. Я же лежу с открытыми глазами, и в голове крутится тысяча разных мыслей — в частности, о том, что не мешало бы купить настоящую кровать. И все-таки я счастлива. Я люблю этого доброго и красивого человека, мирно спящего рядом. Я уже люблю этот старый дом, хотя только сейчас начинаю понимать, какая огромная задача стоит перед нами. Но мы ведь никуда не спешим. Это наше первое лето на вилле, и она еще даже не принадлежит нам. Зато уже есть электричество и вода, а значит, здесь вполне можно жить. Завтра в бассейне начнут устанавливать очистительную систему. Для готовки у нас есть барбекю. Прибавьте к этому свежайший салат с великолепного рынка в Каннах, широкий выбор самых лучших сыров, теплый, только что из духовки, хлеб и неограниченное количество местного вина. Скажите — можно ли питаться лучше? Когда мы вернемся сюда на Рождество, Мишель обещает научить меня готовить на открытом огне. Я ворочаюсь, стараясь обогнуть яму и самые злые пружины, и закрываю глаза. Пусть мне приснится наша первая зима на «Аппассионате»: поленья, пылающие в камине, зажаренная на огне индейка и неторопливые прогулки в лес за хворостом. Сквозь надвигающийся сон я слышу дробный глухой перестук где-то наверху.
Что-то происходит на нашей крыше. Как будто по ней бегают чьи-то маленькие ножки. Неужели крысы? Перестук становится все громче и быстрее. И только тут я понимаю, что идет дождь. Первый дождь после долгих знойных и засушливых дней. Лежа под тонкой простыней, я вслушиваюсь в него и жадно вдыхаю новые, головокружительные запахи вымытой природы. Наверное, небеса разверзлись специально для того, чтобы помочь нам побыстрее наполнить бассейн. Под звук барабанящих по крыше струй я сладко засыпаю.
