Меня разрывало на части. От нежности и агрессии. Разом.
– Эмиль не звонил? – Мама кинула ключи, скинула туфли одним рывком и направилась к холодильнику, оценив пустоту, даже повесившейся мышки не было, она грустно налила себе стакан воды, теплой, вылив из чайника.
– Ну и давно вы знакомы? – Тон мамы естественно был подобран равнодушный. Иной нам не идет.
– Не очень. Месяца три! – Макс отвечал за меня, понимая весь спектр эмоций, которые испытывали две женщины, находящиеся на одной кухне, да еще и связанные семейными узами.
– А как познакомились? – Мама улыбалась, пытаясь быть как можно более легкой и воздушной в своем допросе.
Еще мне показалось, что она скорее ревнует меня к Максу, нежели наоборот.
Мы с МММ замялись.
– На дне рождения Эмиля, – зачем-то ляпнула я. Хотя мы понимали, что все знают правду.
– Ух ты! Вы знакомы?
Мама чуть не упала, подумав, что еще и у Макса с Эмилем есть своя история.
– Нет. Просто я сидел этажом ниже, Маша спустилась покурить, и как-то все завязалось.
– Маша! Ты куришь? – спросила мама.
Приехали.
Любовь, похожая на анекдот. Иначе не скажешь.
– Ладно, сбагрили дочь и сбагрили. Забирай ее. Не буду задерживать. – Мама провожала меня в последний путь.
– Внуков мне сделайте! – крикнула она в сторону лифта.
МММ сделал вид, что не слышал последней фразы. Меня это насторожило. Осталось узнать, что у него аллергия на собак, и я вам расскажу, что значит остаться у разбитого корыта.
Мы в сотый раз за день ехали в лифте. Честно говоря, меня уже напрягали эти нажимания кнопок и взгляды вперед. Молчания. МММ не выносит разговоров в лифте, как будто его подслушивают. Может, он и прав.
– Мне очень нравится твоя мама! При чем уже давно! – сказал он на выходе.
– Так еще не поздно все переиграть? Мама выйдет за тебя замуж, а я останусь тут жить с Эмилем. И возрастные пропорции соблюдены.
– Тебе что, он нравится или ты «Лолиты» начиталась?
– Какая разница, – я пристегнулась, потому что машина МММ отвратительно устроена – начинает пищать, если не пристегнешься, он больше всего боится, что не вылетят подушки безопасности.
Как мой отец. И где были эти подушки безопасности, когда отлетал тромб? А есть ли такие подушки для обломков сердца при крушении мечты?
– У вас что-то было? – спросил он про меня с Эмилем.
Я молчала. Молчала, пыталась успокоиться, не наговорить лишнего.
– Какой смысл тебе жениться, если ты мне не доверяешь? Если ты меня не знаешь?
МММ сделал погромче музыку. Он, как мама – не выяснял того, что считал глупым. [12]
