Вряд ли мама поняла, что дома ее ждет Макс – как максимум она готова была увидеть случайного встречного-поперечного или пьяного Друга из Бронкса.
Я выкинула браслет на стол.
– Это что такое? – спросил Макс.
– Нашла под кроватью мамы с отчимом. И это не мамин браслет.
– Откуда ты знаешь, может, и ее. И тем более он мог ей его подарить в последние дни, и ты могла об этом и не знать.
– Эмиль мог подарить маме браслет Tiffany amp;Co? Ты смеешься? Он ей даже бижутерию не дарит. Какое Tiffany amp;Co, о чем ты… Я хочу рассказать все маме… – такой я вынесла вердикт. Помолчала, поразмыслила, представила, как я ей сообщу, и добавила… – но не могу!
– Я бы не стал рассказывать. Это не твоя жизнь и не твоя история. Пусть сами разбираются. Да и ты сама знаешь, что делали с гонцами, если те приносили дурную весть…
Уйдя в эти странные переживания, я напрочь забыла, что мама и Макс давно знакомы и сейчас произойдет тот странный момент истины, хотя в нашем случае я бы со спокойной совестью переименовала бы его в момент лжи.
Что скрывается за идеальными отношениями? Конечно же идеальная ложь.
Полчаса растянулись на десять с половиной. Около двенадцати мы с МММ, наконец, упаковали все вещи в машину, их оказалось не так много – когда живешь на две страны, привыкаешь к минимуму – путешествуешь по жизни налегке. Может, хватит называть это одиночеством, а просто легкостью бытия? С ней никогда не страшен перевес жизненного багажа.
Спустя какое-то время я обязательно начну отвечать на вопрос «Вы счастливы?» банальными словами «Одинока в браке».
На выносе очередных пакетов мы столкнулись в лифте с мамой, та удивилась, сначала увидев только меня:
– Ой, прости, я так закрутилась! Я сразу после прилета в издательство, они снова предложили наигадчайший вариант обложки, я вся нервная и на таблетках.
– Мам? – Я посмотрела на нее удивительно заботливо.
МММ улыбался во весь рот. Пытался скрыть улыбку и не засмеяться, оттого смотрел на потолок.
– Что?
Мама перевела взгляд на Макса, как тот не выронил сумки, не понимаю. Но он был действительно рад этой встрече, как радуются старые друзья, случайно встретившись в Хитроу. (В московских аэропортах испытывать приступы радости можно только в очень пьяном виде.)
МММ взял меня за руку и придержал, так чтобы мы последними вышли из лифта, обнял меня за плечи, потеребив затылок (я считаю это очень интимным, это вам не минет за барной стойкой), и прошептал:
– Теперь я понимаю, в кого ты такая пошла. Хочешь ты этого или нет – вы одинаковые.
