– А тебе не стыдно вламываться ко мне в ванную?
– А почему ты дверь не закрываешь?
Я задумалась. И ответила:
– А я боюсь!
– Меня или Достоевского? Шампанского хочешь для бесстрашия?
– Обоих. Хочу.
Макс открыл бутылку. Почти не охлаждая. Капли долларов, в смысле шампанского, дождем обрушились на пол. Наутро мы будем прилипать к переливающимся, как слюда, капелькам ночи на паркете.
– Хотя нет. – Я поняла, что поперхнусь, залпом выпивая шампанское за восемнадцать тысяч рублей.
– Что нет?
– Не хочу.
– Точно? Я же уже открыл.
– Ну…
– Какая ты неуверенная в себе.
Он улыбнулся. Я хотела выскочить из воды и начать доказывать обратное, но отсутствие одежды меня остановило. Все-таки пена – хоть какое прикрытие. Тыла.
Макс поставил бокал на край ванны и плотно закрыл дверь. С обратной стороны.
Шагов по ту сторону двери слышно не было. А это значило, что либо я только что столкнулась с призраком (тенью отца Гамлета, уплотнением пространства, нужное подчеркнуть), либо он ждет меня за дверью!
Но зачем?
Я потянулась за пачкой сигарет. Она упруго засела в кармане джинсов, неряшливо кинутых на пол. Мне пришлось высунуться из воды и даже переступать по пространству на руках. Они скользили, потому что были мокрые, а я, как следствие, чертыхалась. Во весь голос.
– Хотел проверить, как у тебя с уверенностью и пьешь ли ты свою зарплату, – сказал он, резко открыв дверь.
– Последний раз я так же, как ты, смотрела, выпьет ли человек предложенное, классе в седьмом, когда подсыпала слабительное в чай всему классу.
– То есть ты была хулиганкой?
– Почему была?
– И правду, почему была? – Мне показалось, что голос Макса повеселел и преобразился.
– А ты дверь закрыть не хочешь?
– Зачем? Тебя что-то смущает? – Он все время пытался подловить меня на несостыковке с профессией.
– В общем-то да.
– Точно неуверенность.
Я резко вернулась в ванну. Зачерпнула ладошками воды и вылила на него. Четкий звук. Резкий взмах. Чуткая реакция. Редкая сосредоточенность на моменте.
Он сначала попытался отпрыгнуть, но не успел. Потирал руками лицо. Пил игристое лето из запотевшего бокала. На белой жатой рубашке были видны следы брызг.
В секунду, да что там – в секунду, в доли и сотые, а вернее, миллиардные, я ощутила себя невероятно счастливой.
– Спасибо! – по идее, эту фразу собиралась сказать я, а не Макс.
– За что? – испуганно переспросила я, решив, что сейчас меня точно огреют моей же зарплатой и, вместе с орудием уничтожения, закопают в соседнем пролеске.
