Грозовая туча. Единственная Простите мне мою любовь
Ложь открывает тому, кто умеет слушать, не меньше, чем правда. А иногда даже больше!
© А. Кристи
Я пролежала сутки молча в кровати, от стресса у меня поднялась температура до тридцати восьми, и я снова подумала, что у меня сифилис. Когда на теле появилась сыпь, я уж было решила, что это корь. Оказался нейродермит. Прописали валерьянку, пустырник, корвалол.
Мама сварила мне куриную лапшу, которую я так любила в детстве. С пассированным лучком и морковкой, корнем сельдерея, зеленью. А лапшу делали собственноручно – ножом коверкая тонкий слой теста. Потом тесто сушилось или на батарее, или в духовке.
Эмиль все время предлагал выпить, но я отказывалась.
Мама принесла какую-то волшебную настойку по рецепту троюродной бабки.
– Любовь травами не лечится, это еще Овидий сказал, не ко мне претензии, к Овидию, – сказала мама…
– Да нет, все проще, как говорил не Овидий, конечно, а Сент-Экзюпери, мы любим того, о ком заботимся…
– Это кто ж тебе такой рассказал?
– Макс.
– Никакой роман не проходит даром, хоть поумнела. Скучаешь по нему?
– Как по воздуху.
– Он отойдет. Поверь мне.
– После того как я ему созналась про сыщика, вообще не уверена. Мам, он такой хороший. У него даже недостатки положительные.
Эмиль мне налил ванну со специальными маслами – было приятно, что они так трогательно пытались привести меня в чувство.
Я иногда опускалась с головой на дно и плакала тридцать секунд, потом выныривала и пыталась ощутить жажду жизни.
Раздался звонок. Я каждый раз надеялась, что позвонит Макс. Однако позорная мелодия Алсу так и не появилась на поле битвы.
– Что делаешь? – спросил меня голос приятной наружности.
– В ванне лежу, читаю энциклопедию «Радости секса»! – решила я иронизировать, чтобы хоть как-то вернуться в прошлую себя.
– О чем читаешь?
– Да так, даосистская система продлевания полового акта у мужчин, оттягивание эякуляции.
Трубка вешается. Конец связи. Занавес.
Я перезвонила номеру, помешавшему моей депрессии проникать в центральное водоснабжение г. Москвы.
– Кстати, кто это был? – спросила я с гнильцой в голосе!
Мою депрессию трогать категорически запрещается!
– Это Николай! Книжку-то писать будем?
– Не знаю. У меня личная драма. А в таком настроении я могу писать только матерные стишки.
Он засмеялся.
– Может, тебе валерьянки попить или на слонах покататься?
