Я решила, что раз у нас все в отношениях идет через причинное место, то вполне можно сказать слова чувств первой. Терять мне еще нечего или уже нечего.
Макс всегда садился лицом к входу, новая «я» поднималась по лестнице ресторана, шла за провожатым, скидывая прилипающие к блеску темные волосы на плечи, вспоминая ту встречу в «Simple Pleasures» на дне рождения Эмиля.
Я ждала удивления или восторгов, а получила лишь улыбку, команда, данная хозяином ситуации, была выполнена отлично.
– Я люблю тебя! – Я произнесла это вместо «привет», того слова, которое Макс никогда не использовал в обиходе. Положила на колени платья салфетку, открыла меню. Не совсем открыла, конечно, а прикрылась им… Так, чтобы не видеть пронзительного взгляда Макса.
– Ты все сказала? – спросил он, как будто я только что послала его к едрене фене или ядрене матрене.
– Нет, не все! Очень сильно! – Я думаю, мне не надо объяснять вам, сколько душевных сил я затратила на это наречие. Положила меню на стол, обратилась к официанту, который стоял, пришитый к столу, и вынужденно наблюдал это татьяно-ларинскую сцену. – Я выбрала, принесите мне щавелевый суп! И мятный чай.
– Цвет волос красивый, я же говорил, что тебе пойдет!
Я смотрела на него и улыбалась, не понимая, как можно быть таким непроходимым истуканом, как можно не слышать моих мыслей, не чувствовать моих слов и подтекстов.
Вместе со стерлядью он резал мое сердце, не просто напополам, а на множество мясистых образований.
Он попросту съел меня, вытер рот салфеткой, сделал несколько глотков чая.
– Ты не любишь меня, так и скажи.
– Ну вот, ты опять за свое женское, – начал МММ свою занимательно-познавательную речь. – У тебя в жизни будет еще очень много «Я тебя люблю», у меня, надеюсь, что только одно… Именно поэтому я скажу эти слова только своей жене.
– Ты же предложил мне выйти за тебя замуж! Ты передумал?
Меня кидало в холодный пот. Я поняла, что название ресторана «Обломов» в точности отражало содержание разговора.
– Нет, что ты! Я буду рад – ты только скажи «Да», ты тогда сказала лишь что-то про жалость – это не да и не прыжок с криками «я тебя люблю».
– Да.
Я всегда мечтала – ну росла-то я на фильмах уже часто американских, что предложение мне сделают как-то особенно – что это будет не постслезный синдикат, а нечто волшебное – с кольцом в красивой коробочке, которое застолбит мою отданность мужчине. Бред, конечно, но я же женщина и имею право хотеть сказку в жизни. Хотя бы на один вечер.
