— Бедняжка! — сказал Лассе по дороге. — Такая уродина, как она будет жить!
Гостиная у Улле была украшена цветами, потому что сестра Улле родилась весной. На камине стоял кувшин с зелёными ветками, стол был накрыт. Улле разоделся, словно на праздник. Мы все, впрочем, тоже. Пастор уже ждал. Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошла тётя Лиза с дочкой на руках. Но эта девочка была похожа на куклу. У неё были большие синие глаза, розовые щёчки и маленький ротик.
Лассе опять был поражён.
— Улле, у тебя появилась ещё одна сестра? — шёпотом спросил он.
— Как это ещё? — удивился Улле.
Он так и не понял, что Лассе думает, будто это совсем другая девочка. И Лассе замолчал.
Сестрёнку Улле назвали Черстин.
Вы даже не представляете себе, как я люблю Черстин! Она самая красивая девочка на свете! Почти каждый день Бритта, Анна и я бегаем в Южную усадьбу, посмотреть, как тётя Лиза моет, одевает и кормит её. И как она дрыгает ручками и ножками. Черстин, конечно, а не тётя Лиза. Это так смешно! Иногда Улле начинает тоже дрыгать руками и ногами, но это уже ни капельки не смешно. Больше всего Черстин дрыгается, когда её купают в большой лохани. Она обожает купаться. А когда Черстин лежит в своей кроватке, она разговаривает почти по-настоящему. Улле считает, что очень скоро она будет говорить всё, что захочет. Но тётя Лиза говорит, что до этого ещё далеко, ведь Черстин всего пять месяцев. Черстин улыбается, когда Улле подходит к её кроватке и очень ему радуется. Зубов у неё ещё нет, но она всё равно очень хорошенькая, когда смеётся. При виде Улле глазки её так и сияют. Быстрый немного ревнует Улле к Черстин. Ему хочется, чтобы Улле любил только его. Но Улле часто гладит Быстрого и говорит ему, что он самая добрая и хорошая собака, и тогда Быстрый перестаёт его ревновать.
Однажды нам с Анной доверили искупать Черстин. Тётя Лиза пекла хлеб и была очень занята. А Улле, на наше счастье, не было дома. Иначе купать Черстин поручили бы ему. Возиться с такой малышкой одно удовольствие. Вот как всё было. Черстин лежала в своей кроватке и кричала во всё горло, а у тёти Лизы руки были заняты тестом. Она была мокрая, голодная и сердитая. Черстин, конечно, а не тётя Лиза. И тогда тётя Лиза спросила у нас:
— Как думаете, вы смогли бы искупать Черстин?
— Да-да! Конечно! — хором закричали мы, ещё не веря своему счастью.
Анна принесла лохань и налила в неё воды, хотя тётя Лиза всё-таки сама попробовала локтём воду, чтобы та не оказалась слишком горячей. А я вынула Черстин из кроватки. Она сразу же перестала плакать и начала смеяться. А когда я прижала её к себе, она укусила меня за щёку. Это было совсем не больно, а очень приятно. Ведь зубов у неё ещё нет. Лицо у меня стало мокрое, но я не обращала на это внимания.
