с вином. Самое «интересное» пираты припасли к концу: самосская гражданка в благодарность за возвращение возлюбленного принесла Венере
[34] в дар золотую статую богини, украшенную драгоценными ожерельями. К вечеру все в городе перепьются, тогда не трудно будет проникнуть в храм и унести прекрасную богиню.
— С таким уловом нам, рыбакам, и в родную Киликию не стыдно вернуться! — ликовали пираты.
И вот, дожидаясь темноты, мы принялись совершать возлияния в честь Цезаря и неизвестного гражданина из Самоса. Вино, привезённое с острова, было превосходно, даже я выпил несколько чаш во славу моего героя. От этого стало мне весело, и я размечтался о том, что сделаю завтра, когда Цезарь освободит меня… Денег, которые дали мне пираты, хватит ненадолго. А скоро ли я разыщу Валерия? Не отправиться ли завтра в Пергам? Там, как я слышал, замечательная библиотека, вторая в мире после Александрийской. Я могу там наняться служителем или переписчиком книг, чтобы скопить небольшую сумму для поисков Валерия.
Мне легко было бы убежать с корабля, не дожидаясь, пока Цезарь выполнит обещание: беспечность пиратов была так велика, что они даже дозорного не поставили — ведь все прибрежные города платили им дань, и пираты свободно входили в любую гавань, если там не было военного судна римлян. Я, конечно, мог бы убежать, но мне хотелось ещё раз повидать Цезаря.
Я смотрел на пылающий запад. Где-то там, за горами моей родины, опускалось солнце. Ослепительный золотой блеск сменился розовым сиянием, и всё погасло. Сразу потемнело, словно чёрный плащ накрыл нас. Пираты не торопились. Палубу осветили факелами. Чаши снова и снова наполняли вином. Кто-то затянул песню. Покачиваясь, поднялся Аникат и с пьяным воодушевлением предложил:
— Что пе-пе-сня?.. П-пустой звук! П-пусть лучше Лу-цилу сп-пляшет. Лу-ций… Ни ра-разу он не-не брился… н-наст-стоящая де-девушка!.. Одеть в… в же-женскую столу и пу-пу-ссть п-пляшет!
Пираты встретили это предложение смехом и рукоплесканиями. Я закричал, что скорее утоплюсь, чем позволю над собой издеваться, и, вскочив, ринулся к борту, собираясь прыгнуть в море. Все с хохотом бросились за мной.
В ту минуту, как я уже перекинул через борт ногу для прыжка, из мрака выплыл на нас огромный парус, словно возникла тень какого-нибудь потопленного нами корабля. Все невольно шарахнулись в сторону, и я — за ними. Но с другого борта на нас наплыл второй парус…
Две крутобокие военные триеры
