Саженях в десяти заполыхала ель, осветив на тропе гривастого светло‑гнедого коня и большущего чернобородого всадника.
"Господи, сам Илья Пророк!" ‑ пронеслось в голове Василисы. Девушка в преддверии смертного часа закрыла лицо руками, ожидая, когда всемогущий повелитель грозы и грома пустит в нее огненную стрелу.
Илья Пророк, засунув два пальца в рот, оглушительно, по‑разбойному свистнул. Сзади его тотчас появились с десяток наездников с самопалами.
— Вот те на, ребяты! Баба ‑ лесовица! ‑ звучно произнес чудотворец и спрыгнул с коня на землю. ‑ Ты чево тут бродишь, девонька? Едва конем тебя не замял.
Василиса упала на колени, часто закрестилась на святого, дрожащим голосом вымолвила:
— Батюшка Илья, прости рабу твою, не казни душу невинную. Окажи милость, чудотворец.
— Спятила, знать, дуреха, ‑ усмехнулся наездник и, вдруг, поняв, за кого его приняла девка, расхохотался. Он схватился за живот и, давясь от звучного смеха, изрек:
— Ошалела, девка. За Пророка Илью меня приняла, братцы.
Ватажники загоготали. Василиса подняла с земли узелок и растерянно застыла среди дружно хохотавших лесных пришельцев.
— Ты откуда, девка красна? ‑ перестав смеяться, пытливо вопросил девушку чернобородый всадник в кафтане, из‑под которого виднелась чешуйчатая кольчуга.
Василиса смолчала. А вдруг это княжьи люди, что деревеньку ее зорили. Тогда погибель. Сидоровна не зря ее, поди, упредила.
— Нехоже таиться, девка. Мы люди добрые, худа тебе не сделаем, продолжал чернобородый. ‑ Поди, из Березовки будешь? Уже не там ли приказчик Василия Шуйского дань с мужиков собирает?
— Там, батюшка, ‑ тихо вымолвила Василиса, доверившись приветливому голосу ездока.
— Слава богу! ‑ обрадованно воскликнул чернобородый. На коней, други. Добро, коли Кирьяк еще в деревеньке. На осине повесим кровопивца.
При этих словах и Василиса возрадовалась, заговорила торопливо:
— Всех селян приказчик изобидел. Последний хлебушек забрал. С моей матушкой чево‑то недоброе содеял. А я вот в лесу упряталась.
Дождь хлынул с новой силой. Ель загасла, и снова все потонуло во мраке. Василисе стало зябко.
— Чево с девкой будем делать, Федька? ‑ спросил чернобородого один из ватажников.
— В лесу, одначе, с медведем не оставим. На‑ко, селянка, укройся, вымолвил Федька, накинув на девичьи плечи свой суконный кафтан. Атаман взмахнул на лошадь и протянул Василисе руку. ‑ Взбирайся на коня да за меня крепче держись. Спешить надо, уйдет зверь.
