Помолчали. Матвей уперся взглядом в свои лапти, раздумывая над рассказом Пахома, потом вымолвил, закачал головой:
— Однако поскитался же ты, родимый. А я тебя не признаю. В селе редко бываю, живу отшельником. Вона сколь лет минуло, где признать…
— Был у меня на селе дружок из старожильцев. Добрый мужик, правдолюбец. Не ведаю ‑ жив ли теперь Исай Болотников?
— Здравствует. Умнеющий страдник, башковитый, рачительный. Его‑то хорошо знаю. Лошаденку у Исая иногда на московский торг беру.
— Обрадовал ты меня, Семеныч. Не чаял Исая в живых застать. Думал, татары его сгубили, ‑ оживился Пахом.
Возле избушки вдруг протяжно и гулко ухнул филин. Матвей и Матрена переглянулись. Филин ухнул еще дважды. Бортник перекрестился и поднялся из‑за стола.
"Федька знак подает. Знать чево‑то стряслось, господи", ‑ всполошился Матвей и вышел из избушки.
Глава 7
КНЯЗЬ АНДРЕЙ ТЕЛЯТЕВСКИЙ
Князь поднялся рано. Звякнул колокольцем. Тишина. Спит старый управитель, не слышит медного трезвона.
Князь зевнул, толкнул дверь ногой в соседнюю палату.
— Эгей, Захарыч!
В княжью палату вошел управитель с опухшим, заспанным лицом. Ему за пятьдесят ‑ низенький, кругленький, с лопатистой пегой бородой.
— Звал, батюшка?
— Горазд ты спать, однако… Медведь в подклете?
— Там, батюшка Андрей Андреевич. Чево ему содеится. Кормлю справно. Выпустить бы его на волю, все запасы приел.
— Довольно ворчать, Захарыч. Зверь мне надобен… Князь Масальский не поднялся?
— Почивает, батюшка. Да и ты бы отдыхал, государь мой. Дороженька была дальняя, утомился, поди.
— Много спать ‑ мало жить, Захарыч. Ступай ‑ буди медведя, бороться буду.
Управитель вздохнул, молча, осуждающе покачал головой и удалился.
Зверя держали в нижнем просторном подклете. Год назад князь охотился в подмосковных лесах и рогатиной свалил матерую медведицу. Медвежонка пожалел и повелел забрать, на свой двор. Наезжая в село, князь Андрей часто забавлялся с молодым зверем.
В тереме шумно: князь бодрствует! Мечутся по узорчатому красному крыльцу и темным переходам дворовые холопы ‑ ключники, спальники, повара и сытники, конюхи и чашники. Упаси бог спать в сей час!
Шум и гам разбудили князя Масальского. Вскочил с пуховиков, глянул на двор через слюдяное оконце, хмыкнул. Уж не пожар ли приключился? Раскрыл оконце, курчавую длинную бороду свесил, крикнул:
— Чево по двору снуете?
Сухопарый плечистый холоп остановился возле крыльца, снял войлочный колпак и отозвался, озорно тряхнув русыми кудрями:
