И вовсе не потому, что мне не жалко Магнитского. Жалко, да еще как – ни одни деньги такой судьбы, мне думается, не стоят. Просто он, будучи отнюдь не первым и, боюсь, не последним погибшим во внутрикоррупционных войнах при дележе уже украденного имущества, с моей личной точки зрения, никак не может служить знаменем никакого «движения» – даже, Господи меня прости, «правозащитного». Это явление того же порядка, что и «ангельский лик» сидельца Ходорковского. А у меня, простите, есть обременение высшим образованием, поэтому, при всем желании – не верю.
Там ведь что было-то – если без красивых слов, на языке современного «откатного» бизнеса: люди сидели «на теме», потом об этой «теме» узнали «менты» и попросили, судя по всему, поделиться.
Все.
Дальше – кто там кому отказал и что ему за это было – лично мне уже неинтересно, как и любая криминальная разборка: не мой жанр, простите, я детективов не пишу.
Поэтому, с уважением относясь к деятельности коллег-журналистов, занятых данной проблематикой, участия в настоящей дискуссии не принимаю: во-первых, зачем отнимать чей-то хлеб, а во-вторых, лично для меня существует множество вопросов, куда более интересных и занимательных.
Казалось бы все просто, да? А этот почему-то обиделся… Ну, да и Бог с ним, в принципе.
Закончить все равно хочется чем-нибудь оптимистическим, что ли.
Во время известных событий в пакистанском городе Абботтабад я рыбу под Астраханью ловил, а если точнее – судака на яме джиговал, в самых что ни на есть «низах». С приятелем, разумеется.
Тут-то мне и позвонили. Нет-нет, не подумайте ничего такого – чисто по делам: нужно было срочно детали одной сделки обсудить. В такой ситуации – по фиг, где ты находишься, хоть в самом что ни на есть отпускном отпуске: контрагенты ждать твоего возвращения не будут, увы. И уже потом, вдогонку, про Усаму рассказали коротко, а я решил с напарником поделиться.
Он, гляжу, все равно не ловит. Курит. Злой. Взъерошенный.
Ну, я даже толком и начать-то рассказывать не успел:
– Да пошел-ка ты на хрен, – говорит, – Димон, вместе со своим Усамой. Я тут только что такого судака спустил…
Журналист – так, на секундочку. Известный политический обозреватель.
И это только один из наблюдаемых мною в последнее время признаков, исходя из которых, я и прихожу к выводу, что процент сумасшедших у нас наконец-то потихоньку снижается.
