Иногда удавалось выпить вина в кулинарии, которая располагалась у библиотеки имени Крупской или стаканчик холодной апрельской водки в пельменной. Заев это дело каким-нибудь кексом, можно было часами наблюдать за пустынным в будние дни и прохладным бульваром, который в мерцании зеленых крон над головой казался самостоятельным и живым существом. Он был просторен, пуст, он дышал и светился, весь от начала до конца пронизанный нездешним светом. Этот бульвар в те годы был легок, независим и честен, как взгляд подростка. Прошедшие годы многое в нем изменили.
Влюбленности шли, лекции отчасти были позабыты и вот как-то, сидя на бульваре, я увидел Арнальдо, он куда-то направлялся с несвойственной ему целеустремленностью.
— Привет, дитя Латинской Америки! — сказал я. — Ты куда?!
— Уезжаю пока, — сказал Арнальдо и тряхнул головой.
— Куда? — изумился я.
— Женился пока, — мой мексиканец посмотрел на меня гордо и независимо. Потом, видя вопрос в моих глазах, объяснил, мол, надо денег поехать заработать немного и все-такое.
Я выразил уважительное удивление по поводу такой решительной перемены в его гражданском статусе. Арнальдо не смутился и выразился в том духе, что женщины — это лучшее, что есть в Донецке и ему попалась самая лучшая женщина из всех. Он охотно рассказал, что у него скоро будет ребенок, что семья жены его любит, что живут они где-то на окраине Донецка в частном секторе. Все это я сейчас помню страшно приблизительно, точно запомнил только его уверенность и гордость.
— А как же университет?
— Через год приеду пока, — сказал Арнальдо.
— А как же Мексика?
— Донецк форева! — сказал он, и мы пожали друг другу руки.
Я потом долгое время прикидывал его положение на себя. Вот человек. Приехал сюда в такую даль неизвестно, собственно, зачем. Сейчас внезапно женился, стал отцом и теперь уезжает отсюда в неизвестные никому дали. И тоже малопонятно, с какой целью. Причем проделывает все это гордо и уверенно. Я позавидовал такому врожденному доверию Богу и им созданному миру.
— Все всегда хорошо, — проговорил я вслух, глядя в спину удалявшегося вниз по бульвару Арнальдо, посмотрел в высокое весеннее небо и тут же выбросил это из головы…
Как пишут в романах, прошли годы.
А вместе с ними пришел некоторый опыт серьезных отношений с женщинами, и, между прочим, выяснилось, что в этих самых отношениях так мало серьезного по существу и так много серьезного по последствиям, что без особой нужды их лучше не заводить. Кроме того, сразу за стенами альма-матер стала очевидной та горькая истина, что в благословенных университетских стенах не дают ни единого навыка пригодного для практической жизни. Только некоторый набор отвлеченных сведений, общий просветительский дух и бодрящая кровь солянка из лекций профессоров Г. и Ф. Пряный коктейль для русских мальчиков, любящих не столько сами знания, сколько процесс их получения.
