Ей никогда еще не целовали руку. В старших классах парни поскорее норовили обнять, приложиться губами, наиболее бесцеремонные — облапать. В институте поклонники действовали более утонченно, вначале приглашая в ресторан, затем на квартиру или в комнату общаги «продолжить вечер». Это, несомненно, было проявлением влечения, в его физическом смысле, и как женщине ей это отчасти льстило, но… хотелось еще чего-то. И только сейчас, в темном зале на скучном сеансе, она неожиданно смогла подобрать точное определение того, чего именно ей всегда не хватало со стороны сильного пола. Нежности. Настоящей, не показной. Потому что это был не дежурный жест вежливости со стороны Ахмеда. Это была нежность.
С этой минуты ее жизнь изменилась.
Июль — август 1979 года. Багдад
16 июля Саддам Хусейн принял всю полноту власти в стране, а на следующий день впервые выступил в качестве президента Ирака и председателя Революционного командного совета. Лена и Ахмед сидели перед телевизором.
Прошел ровно год со времени тех страшных событий — расстрела солдат и офицеров, обвиненных в подрывной коммунистической деятельности в армии, косвенным участником которых невольно стала и Лена.
— …переход власти от одного лидера к другому таким естественным, нравственным и конституционным образом, как это случилось в нашей стране, в нашей партии, является уникальным как в древней, так и в современной истории, — вещал с трибуны Саддам Хусейн, одетый в строгий темный костюм и белую рубашку с галстуком. — Он уникален, но не удивителен, потому что проистекает из безупречности нашей арабской нации, из величия ислама и из принципов арабской социалистической партии Баас…
— Все ясно, — вполголоса произнес Ахмед.
Она с тревогой посмотрела на мужа.
— Что? Чем это теперь для нас обернется?
— Пойдем прогуляемся.
Они вышли на улицу. Ахмед похлопал себя по карманам, нашел пачку сигарет и закурил. Некоторое время он шел молча, собираясь с мыслями.
— Чем обернется, спрашиваешь? Ну, он начнет мстить всем, кто был не согласен с ним в прежнем правительстве, выявлять заговоры, искоренять крамолу, душить оппонентов. Начнет окружать себя преданными ему людьми. А для нас… лично для нас это не обернется ничем.
Но в этом Ахмед ошибался.
На следующий день последовало сообщение о том, что в стране раскрыт «антиправительственный заговор», который, якобы, готовили несколько десятков высокопоставленных чиновников. Все они, как ни странно, оказались членами партии Баас.
