— Расскажите немного о своем детстве.
— Рассказать вкратце? Ведь уже написано 33 тома автобиографии! Остановлюсь только на некоторых деталях. Так, по воспоминаниям моей матушки, я, даже очень маленьким, никогда не плакал, грудь сосал совсем мало. Уже трехлетним показывал, как нужно водить автомобиль, и вообще был известен в родном селении Кодамани. Учился в семи школах, я потом в семи местах преподавал математику, так что загадочное число 7 имеет ко мне прямое и непосредственное отношение.
В 7 лет я пошел сразу в четвертый класс, в пятом и восьмом не учился — сдал все предметы экстерном. А вот в 11-м классе просидел целых четыре года. И все из-за хулиганства! Мне, четырнадцатилетнему, говорили, что я неприемлем для общества, даже держали взаперти. Кстати, с этого времени я сам себя обеспечиваю. Старший брат меня материально совсем не поддерживал, хотя он — правая рука отца в бизнесе. Я благодарен маме, которая всегда помогала мне в трудные минуты. И не только деньгами… Ведь меня семь раз выгоняли из школы и столько же потом — с работы. Я ведь был двоечником по многим предметам, кроме математики. Через математику я познал, освоил все науки, но с особенным удовольствием — историю.
— А ваши родители — не математики?
— Да, мой отец — математик, и не хуже меня… В одной конкретной области… — улыбается Сидик. — Он — крупный бизнесмен.
— Афганистан — страна многонациональная, как и Советский Союз. Кто вы по национальности, какой язык для вас родной?
— Я — ария, родной язык — фарси. Но и русский язык стал для меня, можно сказать, родным. Во всяком случае, я говорю на нем не хуже, чем Эдуард Шеварнадзе, хотя он живет среди русских намного дольше, чем я. Языками я никогда специально не занимался, но освоил их еще несколько, общаясь со студентами из разных стран.
— Афган — это псевдоним?
— Фамилия моего отца — Кодамани. Это и название селения, в котором я родился. Псевдоним Афган я-принял после вывода советских войск… Кстати сказать, когда мой прогноз точно совпал, а Наджибулла, как я и предсказал, остался у власти и после вывода советских частей, то отношение к моим математическим прогнозам очень изменилось. Вот, взгляните на эту фотографию…
Сидик подал мне фото, запечатлевшее «то непринужденно беседующим с Наджибуллой. На лице президента — широкая улыбка. Видно, разговор доставляет ему удовольствие.
— Думаю, что ваш прогноз президенту понравился?..
— Я никому не стараюсь понравиться! Так показали расчеты, вот я и предрек Наджибулле продолжение президентства и то, что моджахеды не свергнут его власть. Такая у него судьба, я тут ни при чем. Правда, в знак признательности он подарил мне пятикомнатный особняк и машину в придачу. Спасибо ему за щедрый подарок. Но лучше бы он помог мне получить здесь, в Ленинграде, какое-нибудь подходящее жилье. Тогда я мог бы жить вместе со своей семьей. У меня ведь русская жена пятилетний сынишка. Но жену вынудили уехать к ее родителям в Павлодар. Нет ленинградской прописки — значит, живя с мужем, она нарушает закон. А то, что ребенок воспитывается без отца, жена живет вдали от мужа, а муж, имея семью, один ютится то в общежитии, то в гостинице — в этом, по логике ленинградской милиции, ее бюрократов, нет ничего противоестественного!
