– Смысл бытия – так вот что вас волнует! – спустя некоторое время проговорил он. – Моя дорогая, я рад, что вы сравнялись с великими мыслителями в праве задать такой вопрос, но вы зря обратились за этим ко мне. Лучше обращаться к Богу, он точно знает ответ.
– А вы?
– Я не знаю. Я только поступаю в меру собственного разумения, хотя я всего лишь пыль под Божьими сапогами.
– Бог носит сапоги? – съязвила Колетт, не сдержавшись, и граф – неслыханное дело! – засмеялся над ее шуткой.
– Может быть, и сапоги, и перевязь, и шпагу! – с улыбкой сказал он. – У каждого свой Бог. Мой облачен в сверкающие шелка и мерцающий бархат – мне подходит, не так ли? А ваш, моя дорогая, – это Бог чести. Он сидит за небесным столом и смотрит на вас пристально, следя, чтобы вы не ошиблись.
– Я вновь перестала вас понимать, – пожаловалась Колетт.
– И не нужно. Я брежу после утомительного дня. – Ренар явно хотел сказать что-то еще, но передумал и забросил книгу на кресло. – Вернемся к нашему герою – к Идальго. Именно о нем и его предостережениях я хотел побеседовать с вами. Весь наваррский двор отправится вскорости в Париж, на торжества по случаю бракосочетания. Я также вынужден ехать, хотя желанием и не горю. Август – приятное время в этих местах… Однако вы, моя дорогая, можете отказаться от приглашения.
– Но почему? – удивилась Колетт, вовсе такого не ожидавшая. – Я хочу поехать! Тем более, что весь свет отправляется туда!
– Мне показалось, вы не слишком жалуете частые балы? – прищурился Ренар.
– Однако эта свадьба войдет в историю! – с жаром воскликнула Колетт. – И я никогда не бывала в Париже, мне хочется увидеть его. Почему вы так говорите, Ренар? Неужели только из-за этого незнакомца в испанской шляпе?
– Именно из-за него, – кивнул Ренар. – Кому, как не Идальго, знать глубинные течения, ловить беспокойство, как парус ловит ветер! Я доверяю ему, хотя это может показаться вам странным. Пока он не ошибался. Я не хочу везти вас в сердце смуты, Колетт, если она вспыхнет. Вы будете в незнакомом городе, среди множества чужих людей. И хотя свита принца Наваррского… – Граф осекся и закончил резко: – Я не хочу, чтобы вы ехали.
– Ренар, вы… – Колетт сглотнула. Его пожелание стало для нее полнейшей неожиданностью, до сих пор разговоры велись лишь о том, какие платья она возьмет с собой в Париж и хватит ли ей четырех пар шелковых туфель. Может быть, поэтому с ее губ сорвались слова, о которых она тут же горько пожалела: – Вы мастер разбивать мечты.
