Неизгладимым останется для нее совместное пребывание с ее «фронтовыми товарищами», которые рассказывают ей о своих заботах и надеждах. Как охотно дала бы она им хоть проблеск надежды! Но ей противно повторять пропагандистские лозунги с родины, которые все больше и больше расходятся с действительностью. Она пытается найти правильные слова о смысле стойкости. Также английский народ не отчаялся после Дюнкерка (и еще меньше — Сталин после тяжелых поражений летом 1941 года), а боролся дальше с еще большей решимостью.
«Я три недели почти ежедневно посещала сражающиеся части на Физелер Шторьх. Всюду, куда я прибывала, я испытывала радость внутренней тесной связи, которая возникает при общей беде. Полеты под серым небом над широкими, занятыми партизанами территориями, беседы и совместное пребывание в самых примитивных жилищах и ямах, рукопожатие, которое я получила от солдата — это все день ото дня переходило к неповторимому переживанию, исключительность которого я чувствовала именно как женщина».
Часть 8: План самопожертвования
Еще до ее посещения России у Ханны после ее выздоровления была беседа с двумя старыми друзьями в Доме летчиков в Берлине. Причиной разговора всех троих была тревога о будущем Германии. Они знали, что время было не на стороне немцев. Так как фронты постоянно отступали, и немецкие города один за другим превращались в руины и пепел, должно было произойти что-то, чтобы предотвратить угрозу уничтожения империи. План Моргентау был широко известен. Эти и многочисленные другие молодые люди хотели сделать все, что было в их силах, чтобы предотвратить эту ужасную для всех патриотов судьбу. Но что они могли сделать?
Ханна занялась этим вопросом уже в те месяцы, когда лежала на больничной койке. Удивительно, что ее товарищи пришли примерно к тому же выводу, что и она.
«Германию, по нашему тогдашнему мнению, можно было спасти из безвыходной ситуации, если бы удалось создать благоприятную основу для переговоров о быстром окончании войны с помощью того, что самые важные ключевые позиции противника и центры его сопротивления были бы разрушены быстро следующими друг за другом ударами при бережном обращении с гражданским населением противника [в отличие от методов наших врагов! прим. Scriptorium]. К таким целям относились, кроме всего прочего, большие электростанции, гидроэлектростанции, самые важные предприятия и, в случае вторжения, военные корабли.
Наши соображения говорили нам, что этого можно было достигнуть, если бы нашлись люди, готовые технически подходящими средствами ударить по цели, чтобы поразить ее в самое сердце и сделать тем самым любой ремонт и восстановление невозможным. При таком использовании не было бы шанса для спасения собственной жизни.
