По этим малым речкам плавать — цирк. На каждом шагу бревна, полностью перегораживающие речку. Причем, или середина ствола в воде, или на несколько сантиметров над водой. Останавливаться и перетаскивать лодку, просто муторно. Поэтому я эти бревна просто перепрыгивал. Когда моторка идет на хорошей скорости, за ней возникает вал воды. Если перед таким препятствием поднять мотор, то этот вал по инерции перекидывает лодку через любое бревно.
Прости читатель за это лирическое отступление, впрочем, скорее техническое, ладно, хрен редьки не слаще, вернемся к сюжету.
Каждое зимовье имеет имя, чаще — имя строителя, но, поскольку у охотников зимовье редко бывает одно — как правило, 2–3 избушки, на помощь приходят прилагательные. Например: Дальнее Метелкинское, Второе Серкинское. Или по речкам: Ленковское, Огнельское.
Следующее зимовье называлось незатейливо, Сосновое. Отличалось от других изгрызенным медведем окном. Чего понадобилось бедному шатуну в избушке? То ли оголодал совсем, то ли пообщаться хотел? Уже не расскажет. Недобрые хозяева дверь закрыли на засов, а в маленькое окошко мишка не пролазил. Пока исправлял конструкторские недостатки, то есть расширял окно, был злодейски застрелен прямо в этом окне.
За Сосновским зимовьем начинались охотничьи угодья Графа Люксембургского. У внимательного читателя может возникнуть вопрос: что-то наш автор запутался, только что называл Графа хозяином всех окрестных лесов, и вдруг какие-то его угодья. А остальные что, не его? Все просто. Граф, как чиновник Министерства лесного хозяйства, управлял флорой, давал разрешения заготовлять древесину, травы, грибы, ягоды, орехи. А вот фауна относилась к другому ведомству, и разрешения на отстрел диких животных выдавал чиновник Министерства сельского хозяйства.
Этот переход был самым протяженным, около 40 км. Пройти за один день особо не надеялись. Впрочем, морозы стояли не сильные, и переночевать у костра было не западло, как выражался Студент. На участке, куда шли наши охотники, стояло два зимовья, год назад построенных иркутскими лесоустроителями. Ближайшее — Копыловское. Ни Граф, ни Хомич там не бывали, шли по абрису. Как объяснили таксаторы. Слово таксатора — это вам не купеческое, таксаторы не врут, ну, если не считать рыбалку и охоту. Поэтому шли уверенно, зная, что если не заплутают, то на зимовье выйдут точно. Зимовье стояло на Чайке. Казалось, промахнуться невозможно, но Чайка так петляет, что вместо сорока километров можно и сотню отмахать. Срезали по просекам. Не так это просто, не каждую просеку в лесу и увидишь. Затески на деревьях лепят, кому не лень — охотники, лесники, геологи, геофизики, и отличить квартальную просеку от охотничьей тропы очень сложно.
