Глаза участкового, как всегда, разбегались.
— Только тех было два, — добавил он.
— Вы на что это, товарищ Монро, опять намекаете?! — возмутился папа — Вёдра эти — наши! Исконные!
Он вскочил, шагнул к лавочке и так энергично схватился за ковшик, что участковый даже отодвинулся вместе со стулом.
— Наш сын лично с утра встал, — продолжал папа, зачерпывая ковшом из ведра, — сходил на колодец и принес чистой, колодезной… — папа припал к ковшику, сделал большой глоток и внезапно севшим голосом закончил, — … воды.
— Да вы сами попробуйте! — предложила участковому мама.
— Нет, спасибо! — решительно отказался тот. — Воды не пью. Особенно при исполнении. Извините за беспокойство, до свидания!
Он встал и вышел за дверь.
— … Воды! — хрипло повторил папа и рухнул на пол.
Мама бросилась к нему.
— Сережа! Что с тобой?!
Папа, лежа на полу, широко улыбнулся ей в ответ.
— Кар-роткие девчонки, девчонки, девчонки! — пропел он во все горло.
— О! Уже готовый! — сказала бабушка, появляясь на пороге.
Тут же мимо нее в комнату прошмыгнул и сынуля.
— Ну вы поглядите! — Клара Захаровна всплеснула руками. — С утра пораньше — и до зеленых бровей!
— Да когда же он успел?! — недоумевала мама. — Сережа!
Она принялась тормошить папу.
— Куда же вы ручонки, ручонки, ручонки!… - продолжал папа, отмахиваясь.
— А я тебе говорила — назидательно сказала бабушка, — не выходи замуж за пьющего!
— Что же теперь, вообще за мужика замуж не выходить?! Сергей! Вставай! Иди проспись!
— П-пойду п-просыпаться! — согласился папа, с трудом поднимаясь на ноги. — Я думал, там вода, а там сы-магон! Хы!
— Где самогон?! — маме едва удавалось поддерживать в нем равновесие.
— Где-где! В ведре! — папа ткнул пальцем в сторону лавочки.
Мама и Бабушка посмотрели туда же.
Ведер на лавочке не было! Остались только два мокрых пятна.
А у забора, тем временем, уже полным ходом шла дележка доходов теневого бизнеса бабы Дуси.
— Она как увидела топор, сразу всё отдала! — хвалился Андрон.
— И сколько же у неё было? — спросил Миха.
— Два ведра!
— Чего два ведра?
— Самогонки!
— Какой самогонки? — опешил Миха. — А деньги?
— А денег у неё не было. Говорит, пропила все.
— И ты поверил?!
Миха перегнулся через забор и долго растерянно смотрел на жидкость сомнительного цвета, медленно колышущуюся в ведрах. Ну как с такой молодежью работать? Учишь их, учишь…
— Ладно, давай половину!
Сынуля, кряхтя, передал ему одно ведро.
— Теперь слушай, — сказал Миха, воротя от ведра крючковатый нос. — Никакой картошки и самогонки! Чистые бабки. Дело — верняк!
