С самого рождения Максим опережал все нормы физического развития. Он рано научился ползать (в 5 месяцев), ходить (в 10), всюду залезать, бегать и прыгать – в 1,5 года. А вот речевое развитие…
К 2 годам словарный запас его катастрофически мал, вместо положенной «фразовой речи» Макс может выдать от силы 10 человеческих слов, все остальное – тарабарский язык, который мы до сих пор не понимаем с мужем. Я уже смирилась и с диагнозом невролога «задержка речевого развития», уже даже перестала завидовать почти полноценным диалогам ровесников Макса с их родителями.
Да, Максима бывает тяжело понять, почти все наши конфликты происходят из-за того, что он не может нам объяснить свои желания. Конечно, я с ним занимаюсь, стараюсь как-то стимулировать его речевое развитие, но я перестала переживать, что мой ребенок не такой как все, что он отстает от других! И очень этому рада!
Все началось с роддома, где я рожала. Там практиковалось совместное пребывание матери и ребенка, чего я и хотела. И с самого рождения Максим был со мной. Всегда. Я не отлучалась от него ни на день, ни на час, ни на минуту. Я стала уезжать на пару часов на йогу, только когда ему исполнилось шесть месяцев, оставляя сына на мужа. Постепенно я стала отлучаться чаще и на более длительное время. Мы ходили с подружками в театр, в кафе и по магазинам. Как там ребенок без меня, я не переживала: ведь с ним оставался мой муж, который был даже большей мамой, чем я. Он всегда помнил, на какие продукты у Максима аллергия, мастерски его купал, переодевал и выдумывал для него забавы, одну интереснее другой.
До рождения ребенка мы с мужем много путешествовали, ходили на концерты, не пропускали ни одной премьеры в кино и театре. После рождения сына мы все это стали делать по очереди. Моя мама живет в другом городе, и Максима оставить катастрофически не с кем. Доходило до смешного, когда на премьеру в кино шла сначала я, на следующий день – муж, а на третий день мы, наконец, обменивались впечатлениями.
Первый раз мы оставили ребенка с моей мамой, которая приехала к нам в гости, когда решили пойти вместе на концерт Гребенщикова. Максиму на тот момент было год и 10 мес. Мы жутко переживали, купили Максу много сладостей, новых игрушек, наказали звонить нам по поводу и без и с тяжелым сердцем (по крайней мере, я точно!) уехали на концерт. Уже по дороге в машине мы поняли, как давно мы не оставались с мужем наедине. На концерте мы вели себя как влюбленные школьники, держались за руки и все время целовались. Мы упивались своей свободой и отсутствием ребенка. Хотя признаюсь: пару раз я выбегала из зала во время концерта, чтобы позвонить домой. Но мама мне кричала в трубку: «Лена, ты с ума сошла! Там Борис Борисыч на сцене, быстро иди в зал!»
