Монро достал рацию и, нажав кнопку вызова, одновременно убрал громкость динамика.
— Полковник Вильямс — слушаю…
— Это я, сэр, лейтенант Монро. Мы прошли примерно половину пути… Пока все тихо. В следующий раз выйду на связь у подножия горы, перед подъемом.
— Хорошо… — отозвался полковник. На этом сеанс связи был закончен Жак убрал рацию в непромокаемый карман и, повернувшись к солдатам, спросил:
— Ну что, готовы?
— Да, сэр.
Монро не сразу понял, что это ответил Шапиро. У них с Лутцем был одинаковый рост, а в маскировочной сетке все трое выглядели одинаково, как болотные кочки.
— Мы готовы, сэр, но, если вы не возражаете, я пойду первым.
— Хорошо, Ральф, я не возражаю. Честно говоря, я вижу не дальше собственного носа.
— Только вы, сэр, определите мне направление — по компасу.
Монро включил находившийся на запястье прибор, и тот загорелся тонкими линиями голубоватой подсветки.
— Нам во-он, туда, — Жак взял руку Шапиро и вытянул в нужном направлении.
— След, взят, — шутливо доложил солдат и пошел в указанном направлении. Монро двинулся за ним, Лутц — замыкающим.
Так они брели по мокрой траве в течение десяти минут, пока Шапиро не остановился. Жак едва не натолкнулся на него в кромешной темноте.
Он хотел спросить, чем вызвана внезапная остановка, однако вовремя заметил, что Ральф целится в темноту из винтовки и медленно поводит ею из стороны в сторону.
«Ах вон оно что», — догадался Монро и облегченно вздохнул. Шапиро просто просеивал местность через спектральный прицел.
«Надо мне вести себя спокойнее, — сказал себе Жак, — вон Лущ, за все время не проронил ни слова. Хотя молчуном его назвать нельзя. Стало быть, он спокоен».
Шапиро постоял еще с минуту, а затем продолжил движение.
Жак ступал за ним след в след, и в какой-то момент ему стало казаться, что он чувствует темноту так же хорошо, как и Ральф. Теперь он не шел наобум, а ясно представлял, на каком расстоянии от него идет Шапиро. Жак не успел понять, стоит радоваться этому открытию или нет. Он ощутил некую, пока еще нечеткую и размытую волну угрозы.
Тревожное чувство нарастало, тем не менее Жак усилием воли заставлял себя идти дальше. Ему не хотелось думать, что это всего лишь страх.
Внезапно Шапиро остановился. Теперь он не был похож на опытную борзую, нюхающую воздух. Он стоял замерев, будто схваченный фотовспышкой, не довершив начатого движения.
Монро замер тоже.
Опасность была настолько близкой, что лейтенант ее отчетливо чувствовал. Ощущение ни с чем не сравнимого ужаса накатилось на него холодной, промозглой волной.
