Как только солнце начало садиться за горизонт, дневное тепло стало растворяться, как будто его и не было. Вместо него с быстро темнеющего неба спускалась вечерняя прохлада. Она превращала паровую взвесь в маленькие капли воды, которые оседали на стенах и на одежде часовых, стоявших на сторожевом балконе.
— Тумай, у тебя еще кила осталась? — сказал один.
— Последняя щепотка, — соврал Тумай.
— Брось заливать. Угости — я ведь отдам, ты знаешь.
— Да ничего я не заливаю, Лома. Ты же знаешь — я не жадный, пожалуйста…
Тумай нехотя развязал небольшой мешочек и отсыпал на ладонь напарника щепоть сушеной травы Лома тут же закинул ее в рот и, разжевав, зажмурился от удовольствия. Кила обожгла ему рот, но вместе с тем появившееся тепло стало разливаться по всему телу, а по спине побежали бодрящие мурашки.
— Хорош-шо… — произнес Лома и без перехода спросил: — Ты великанов видел?
— Нет, не видел. Говорят, Примар видел. Он уже всем рассказывал.
— По-моему, врет.
— По-моему, тоже, — согласился Тумай.
— Но чего-то все же было. Я слышал, как на улице люди кричали — дескать, Торрик повез к старосте железного человека. Да и солдаты из долины просто так не убрались бы. У них большая сила была…
— Большая.
— Да одни «боевые пауки» чего стоят. Ты видел, как они ходят? Ножики туда-сюда так и мелькают. Жуть! И как это они своих не рубят?
— Говорят, бывает, что рубят, — заметил Тумай и почесался.
— А что будем делать, брат Тумай, если Оно двинется на город? — спросил Лома и посильнее закутался в шерстяной плащ.
— Кто Оно?
— Я не знаю, я не видел, но, наверное, это большое войско из великанов, железных людей и стальных повозок с огнем на спине. Что тогда прикажешь делать?
— Защищать Урюпин — понятное дело.
— Это чем же защищать? Ятаганом, что ли? Лома снял с пояса заржавевший тесак и, плюнув на лезвие, поскоблил его ногтем.
— Нет, — изрек он, — если Оно явится, нам лучше бежать.
— А кто будет защищать город? — равнодушно спросил Тумай, глядя на остывающий горизонт
— А мемы на что? Им за это большие деньги платят.
— Мемы воров ловят.
— Ну и пару великанов пусть изловят. С них не убудет.
Тумай промолчал. Скоро должна была прийти смена, и тогда можно идти домой. А Лома после смены пойдет пьянствовать — он еще холостой.
