— Засада?
— Да, засада.
Торрик поскреб нестриженую голову и признался:
— Это слово я не знаю.
— Ну враги, понимаешь? Вдруг в городе спрятались враги, тогда что?
— Врагов нет, — замотал головой Торрик, — они ушли ночью в долину больших городов…
— В Энно-Вайс, это мы уже слышали. Какие гарантии? — не унимался полковник.
— Так мы ничего не добьемся, сэр, — сказал Жак. — Ведь этот язык для него практически иностранный. Может, он и сам не понимает половины из того, что говорит, — и, повернувшись к Торрику, лейтенант спросил: — Расскажи про Василия, который обучал тебя.
— Василий был хороший человек, но очень старый. Он умер…
— А откуда он здесь взялся?
— 0-хо-хо, — вздохнул Торрик и покачал головой. — Была большая война — везде. — Он обвел рукой вокруг себя. — Василий и другие солдаты вынырнули из воздуха и напали на Фо-Менко Четвертого. Была страшная битва, и все солдаты Василия погибли, а Фо-Менко Четвертый испугался и бросил все. Потом ушел в Энно-Вайс.
— А что он бросил?
— Все, что взял в мертвых домах, — и Торрик указал на частокол черных пирамид, высившихся у самого горизонта. — Это было давно. Меня не было…
— М-да, — вздохнул полковник. — Нужно, чтобы кто-то пошел с ним в город и проверил — так ли все, как он нам тут напел.
— Пусть пойдет она, — сказал Торрик, указывая на Саломею. — Она красивая.
— Нет, пилотами я бросаться не буду. Об этом, парень, даже не думай.
— Тогда он, — кивнул Торрик на Жака, — я его знаю.
— Хорошо, я согласен, — сказал Вильямс. — А ты, Монро?
— Без вариантов, сэр. Оружие взять можно?
— Бери. Побольше патронов и гранат. В случае чего продашь жизнь подороже…
По мере того как повозка все больше удалялась от оставшихся позади «скаутов», в душе Жака рождалось неприятное чувство тревоги.
Торрик понукал своего лабуха, и тот исправно тянул повозку навстречу выраставшим строениям города.
— Красивая девушка, — произнес возница мечтательно, и на его серой коже появилось что-то вроде румянца.
— Зачем тебе такая девушка? Неужели у вас в городе своих нет? — спросил Жак. Слова Торрика вызывали в нем глухое чувство ревности.
— Мне дети надо. Умные дети.
— Ну так и делай их со своими бабами, умных-то.
— Нет, — убежденно возразил Торрик. — Хочу детей, как Василий, чтобы они все знали.
— Ну как ты там, Жак? — зашуршал из рации голос полковника.
— Все в порядке, сэр. Подъезжаем к городу. Я уже вижу каких-то людей…
— Ну ни пуха тебе…
— Человек «Сэр» из коробки, — понимающе закивал Торрик.
