— Вот! — воскликнул обрадованный Вильямс. — Значит, ты считаешь, что они шли колонной?
— Думаю, да, сэр. Они начали разворачиваться уже после первого огневого контакта.
— А стало быть, никак не ожидали напороться на наш лагерь. Согласен?
— Так точно, сэр. Неувязка получается.
— Вот и я думаю… — со вздохом произнес Вильямс и задумчиво потер щеку. — При их-то возможностях они должны были заметить нас издалека, а они, получается, споткнулись о нас, как о камень… Ну ладно, — полковник поднялся. — Ты отдыхай. Завтра у нас еще много дел. Как только починим «скауты», совершим небольшой рейд в глубь этого кладбища. Не боишься?
— Нет, сэр, не боюсь. Выходит, вы не доверяете разведке адмирала Локарта?
— Не доверяю, Монро. Адмирал Локарт далеко, а мы с тобой здесь, и это чудо, что мы уцелели после той ночи.
— Да, — согласился лейтенант. — Чудо…
Возле десантного корабля стояло два «скаута». Утреннее солнце играло на свежей краске их новых узлов и в линзах оптических окуляров.
Пилотов в кабинах шагающих машин не было.
Жак Монро, поднявшись по широкому трапу, вошел в грузовое отделение корабля. Прежде бывать здесь ему не приходилось. Широкие проходы, запах смазки и громкое гудение мощных вентиляционных систем — все это сильно отличалось от тех отсеков, в которых перевозили десант.
Ориентируясь на стук пневматических молотков и визг электроотверток, лейтенант Монро вышел в ремонтный бокс.
Еще два робота лежали на стапелях, и вокруг них суетились механики, восстанавливая покрытие и смотровые люки с тестовыми разъемами.
Поначалу Монро немного растерялся. Пилотов, которых он искал, нигде не было, хотя он ожидал найти их именно здесь.
— Вы кого-нибудь ищете, сэр? — спросил Жака невысокий парень, с головы до ног облитый машинным маслом. — Вот, смазочный штуцер не выдержал, — пожаловался он.
— А где пилоты?
— В дежурке, — Механик указал на небольшую будку в углу бокса.
Лейтенант поблагодарил и направился к будке. Подойдя ближе, он услышал голоса и смех. Ему даже показалось, что он узнал голос Саломеи.
Встав к полуоткрытой двери вплотную, Жак стал свидетелем вольного пересказа событий той страшной ночи,
— И что, ты сразу решила его облагодетельствовать? — говорила Бонн, по крайней мере этот голос не мог принадлежать ни Фэйт, ни Саломее.
— Не знаю. Желать и сделать — это разные вещи, вы же знаете, как тесно в кабине… — серьезно сказала Саломея, но было ясно, что она дурачится.
— Хватит этих идиотских вопросов, — потребовала Фэйт. В ее голосе сквозила обида и ревность, — Оставь ее в покое, Бони.
