В таких делах очень полезны компьютерщики, но Тикки предпочитала не прибегать к их услугам, разве только в крайних случаях. Компьютерщики — извращенцы. Проецировать свое сознание в электронный мир глобальной компьютерной сети — это точно извращение. У животных тела из плоти, потому что их предназначение — жить в материальном мире. Отказаться от своей плоти и крови, как от ненужного инструмента, — бред сумасшедшего, суррогат. Она презрительно относится к тем, кто так поступает, — и к компьютерщикам, и к волшебникам, и к магам.
Она и компьютерам не доверяет.
К тому же ясно как день, что компьютерщик потребовал бы минимум несколько тысяч йен за выполнение того, что она сделала сама простенькими инструментами за несколько секунд. А на этой стадии операции надо поберечь и силы, и время.
Тикки двинулась вверх по лестнице.
С неожиданностью она столкнулась, когда добралась до четвертого этажа. Дверь на лестницу с грохотом распахнулась, и из нее вылетел худенький юноша в тенниске и джинсах. Кажется, он не заметил Тикки, пока не схватился за перила и не помчался вниз прямо на нее. Он бросил на нее равнодушный взгляд и быстро пробежал мимо.
Но Тикки не обманешь. Реакция парнишки была немедленной и явной. Его запах буквально вопил, что он поражен и напуган ее видом. Он понял, что тут что-то не так. То ли по ее маске, то ли по снаряжению на поясе юноша учуял, что она опасна. Это вынудило ее действовать.
Адама был бы крайне недоволен, если бы Тикки выпустила этого зверька живым, ставя под удар все дело. А ее дело — максимальное уничтожение, и значение имеет только ее собственная безопасность. Она опустила рюкзак на ступеньки и спрыгнула на нижний пролет. Юноша обернулся и взглянул на нее круглыми от ужаса глазами.
Все кончилось быстро. Тикки бросила его к стене и левой рукой схватила за горло, а правой сорвала с пояса острую пику. Жертва поняла, что ее ждет, и воздух наполнился острым запахом экскрементов. Сжав зубы, чтобы подавить рычание, Тикки воткнула мальчишке пику между горлом и челюстью — прямо в мозг. Смерть была мгновенной.
Тикки подобрала рюкзак и продолжила путь вверх по лестнице. Подняться еще на двадцать лестничных маршей, да хоть на пятьдесят, труда не составит, надо только время от времени останавливаться, чтобы прислушаться или принюхаться. Она, как всегда, в отличной форме. Она в состоянии держаться молодцом до полного истощения — мама тоже могла.
Когда она приблизилась к площадке шестнадцатого этажа, воздух наполнился запахом сигаретного дыма и соевого кофе. Удивившись, она остановилась, но, поскольку ничего не произошло, продолжила путь. Она опустила рюкзак на пол и подошла к двери на лестничной площадке. Примерно на уровне глаз в двери было окошко из прозрачного пластика. Тикки прижалась спиной к двери справа от окошка и поднесла к нему закопченное зеркальце. Когда она подобрала нужный угол, в зеркальце стал виден холл по ту сторону двери. Закопченная поверхность сводила к минимуму шанс, что зеркальце даст отблеск. Видимую картину дополнял ее нюх. В дальнем конце тянущегося метров на тридцать коридора обнаружилась пара здоровых громил в костюмах. Один справа, другой — слева. Скорее всего, это охрана, предположила Тикки. У одного из здоровяков в руке был одноразовый стаканчик, второй в одной клешне держал сигарету, в другой — пепельницу. Непрофессионально — никогда нельзя занимать руки.
