Стоя рядом с камнем, она как будто слышала тихое бормотание, слабый лепет, почти неслышный
хор плача и вскриков, исполненных предсмертного ужаса.
Голоса она проигнорировала. Это ее не волновало. Адама говорил ей, чтобы она не беспокоилась. Просто это такой прибор.
Она села на задние лапы, высоко подняв голову.
— Одобряешь, охотница? — спросил Адама. Подергивая ушами, Тикки снова посмотрела на пленницу. Одобряет ли она? Конечно, одобряет! Женщина взрослая, тело полное, нет и намека на какую-нибудь болезнь. Очень, очень приличный экземпляр.
Очень качественный.
Адама хихикнул и небрежно махнул Джеклэшу. Пытки продолжились.
Интересно, сколько женщина протянет? Серьезный вопрос.
Большинство человеческих существ испытывают ужас перед смертью. Тикки воспринимала это как естественную часть их природы. Отчасти это делает Адаму таким необычным. Адама не только понимает это, он обладает вкусом к убийству, предвкушает его с удовольствием, наслаждается финальным моментом. Тикки и сама много раз испытывала подобные чувства, особенно когда охотилась на природе в своем естественном обличье.
То, что жертва при этом испытывает муки, а не те чувства, которые испытывает охотник, несущественно. Адама говорит, что смерть уравнивает всех. Тикки в этом не уверена, но не возражает.
— Разве она не прекрасна? — вопросил Адама. — Моя Леандра!
Тикки полагает, что все жертвы прекрасны. В определенном смысле слова.
Боль пришла ниоткуда, мучительная, всеохватная, вламывающаяся в тело, разрывающая кожу, будто гвоздь, мука тяжкая, как камень, и острая, как нож. Крики и вой и странный резкий стук заполнили его уши, но этот шум казался ужасно далеким и каким-то бессмысленным.
Он вспомнил маму и заплакал.
Сквозь все это пробивалось ощущение, что электрическое поле страшной силы покалывает его тело.
Поле мощностью в триллионы киловатт обволакивает кожу, а потом что-то потянуло, рвануло и будто выбросило сердце вон из груди.
Потом он вдруг полетел, как будто им выстрелили из пушки, и с невероятной скоростью стал проваливаться в длинный темный тоннель. Все быстрее и быстрее, пока скорость не стала осязаемой силой, сдирающей кожу, врывающейся в него, грозящей разорвать на куски.
Тоннель становился светлее, слепил, и он оказался в море невыносимой белизны, в белизне ада. А агония все нарастала.
Бесконечная агония…
За великолепным столом из оникса в самом просторном зале своих величественных личных апартаментов — средоточии власти колоссальной мультинациональной империи — восседал глава корпорации. Неограниченная власть, неисчислимые возможности — это было в порядке вещей. Судьба уготовила ему вхождение в высшую касту корпорации, и он вошел в нее. Он того заслужил. Его интеллект был вне конкуренции, умение строить прогнозы — сверхъестественно, изворотливость и талант организатора — несравненны. И все, чего он добился в жизни, — это результат его собственных фантастических способностей. Он продемонстрировал это несчетное количество раз, и впереди его ждет блестящее будущее.
